Врачи-методики не отрицали верность некоторых медицинских теорий, и, по всей видимости, существенное влияние на них оказал атомизм Демокрита, переосмысленный в конце II в. до н. э. Демокрит полагал, что человеческое тело состоит из атомов, разделенных пустым пространством («порами»); если они увеличиваются в размерах, это вызывает чрезмерное расширение тканей, а если сужаются, то происходит воспаление. Однако методики, по-видимому, считали атомизм лишь гипотезой еще и потому, что иначе их оценка Секстом не была бы оправданна: в «Положениях» он утверждает, что учение методиков – «единственное из медицинских учений»[15] того времени, которое не торопится в безрассудных суждениях о неочевидном (ненаблюдаемых причинах болезней), – как в положительном смысле, как рационалисты, так и в отрицательном, как эмпирики.
С этой точки зрения Секст оказывается ближе к методикам, чем к эмпирикам. Медицинская эмпирия, пишет он, «не одно и то же, что пирронизм, поскольку «эта эмпирия утверждает невоспринимаемость невидимого»[16]. А пирроник не может этого утверждать, если не хочет противоречить самому себе: он не может исключить, что некоторые вещи подлежат познанию. «Скорее, – предполагает Секст, – как мне кажется, пирроник мог бы принять участие в так называемом методе»: подобно скептику-пирронику, врач-методик «следует явлению и берет от него то, что кажется помогающим»[17].
И продолжает:
Благодаря необходимости ощущений скептик приводится жаждой к питью и голодом – к пище и подобным же образом – к чему-нибудь другому; точно так же врач-методик приводится болезненными состояниями к соответствующему им: например, сгущением к разрежению, подобно тому как кто-нибудь от сгущения в сильный холод бежит к теплу, а истечением – к его задержке, подобно тому как облитые сильным потом и истощенные в бане стремятся к прекращению этого состояния и в силу этого бегут на холодный воздух[18].
Общим для методиков и пирроников также было использование языка, лишенного, как мы бы сегодня сказали, онтологического измерения:
Скептик употребляет выражения: «ничего не определяю» и «ничего не воспринимаю» […], точно так же методик без точного различения говорит про «общность» […] и тому подобное. Таким образом, он употребляет, не высказывая мнения, выражение «указание» вместо приведения от видимых состояний, естественных и противоестественных, к тому, что кажется соответствующим, как я указал это в отношении голода, жажды и другого. Вследствие этого […] нужно сказать, что способ рассуждения методиков в медицине имеет больше известного родства со скепсисом, чем другие медицинские учения[19].
Очевидно, что новые веяния в сфере медицинского эмпиризма казались Сексту сомнительными. Однако, несмотря на столь обстоятельное введение в учение методиков (скептик дистанцируется от эмпиризма, поскольку «эмпирия […] не одно и то же, что скепсис, […] скептику не может приличествовать принятие этого учения…»[20]), наш врач по имени Секст вошел в историю именно как эмпирик. Во множестве пассажей он предстает именно в этом качестве, вновь и вновь показывая себя сторонником практического знания как первоисточника для разработки норм и правил, основанных на повторении наблюдений, признавая обоснованность рассуждений о временно ненаблюдаемых причинах, определяя подлинно пирроновский образ жизни как эмпирический и одобряя деятельность некоторых астрономов-эмпириков, на чем мы подробнее остановимся в следующей лекции. При ближайшем рассмотрении эти взгляды на самом деле не противоречат принципам методической медицины, если не вдаваться в детали полемики между школами. Уделяя особое внимание практике, а не теории, методическая медицина, безусловно, была ближе к эмпирической, нежели к рационалистической.
Исследование медицины методиков еще продолжается, и в настоящее время мы не располагаем достаточной информацией, чтобы однозначно прояснить ее связь с античным эмпиризмом и лучше понять позицию Секста. Но мы точно можем утверждать, что постоянство критического мышления, приверженность наблюдаемым явлениям и ориентация на терапию, о которых писал наш врач, характеризовали и продолжают характеризовать развитие медицины по сей день. С течением времени медицина вооружилась инструментами и методами наблюдения, позволяющими вводить в научный оборот еще большее количество доказательств, образующих все более сложный массив знаний. В действительности суть скептицизма Секста – это вовсе не рассуждения о том, что можно или нельзя наблюдать в данный момент, а теоретизирование, априори исключающее наблюдаемые свидетельства (пневма невидима) и переводящее фокус внимания с гипотез (например, об атомах, которые со временем станут видимыми, чего во времена Секста никто не мог себе даже представить) на реальность.