Несмотря на опасность манипуляций, описанных Секстом в трактате против риторов и не теряющих актуальности по сей день, его рекомендации (проявлять скепсис, воздерживаться от суждений о «смутной» природе вещей, продолжать спокойно исследовать искусство и науку эмпирическим методом и соблюдать законы, обычаи и традиции, когда они не противоречат нашим личным ощущениям и эмоциям) вполне способны заложить основы для мирного демократического сосуществования. Если, согласно Сексту, осознание того, что во многих случаях мы не можем выйти за рамки непосредственного восприятия вещей, вовсе не приводит к признанию поражения, а также к попыткам навязать свое восприятие другим под предлогом того, что мы не можем познать истинную природу вещей. Скорее, это осознание по Сексту должно приводить к терпимости по отношению к тем, кто занимает другую позицию, и к готовности слушать и вести диалог как на частном, так и на публичном уровне. Пирроник не видит проблемы в том, что кто-то воспринимает вещи не так, как воспринимает их он сам, – мы уже упоминали интеллектуальную и нравственную кротость, с которой Пиррон относился к любому человеку.
Таким образом, не претендуя на обладание истиной в последней инстанции, мы можем путем сопоставления искать решение, лучше всего подходящее к конкретной ситуации на практическом уровне, соблюдая законы и традиции общества, в котором мы живем, строго придерживаясь непосредственного восприятия вещей, следуя «неизбежным привязанностям», которые мы все испытываем, если наши чувства не «нарушены», и действуя по рекомендациям врача-эмпирика, то есть методом проб и ошибок, в случае если мы не можем рассчитывать на предыдущий опыт или любые возможные корреляции. Нам известно, к примеру, что вовсе не обязательно знать точные масштабы вклада человеческой деятельности в глобальное потепление (этот вклад трудно поддается измерению), чтобы взять на себя обязательства по борьбе с ним: для этого достаточно наблюдать повышение температуры и уровня моря, сокращение площади ледников или количество наводнений, никогда ранее не наблюдавшихся в разных уголках земного шара.
Естественно, даже в потенциальном пирроновском мире мнение человека, который дольше изучал подоплеку какой-либо проблемы, пользовалось бы бо́льшим, хотя и не абсолютным, доверием, нежели мнение того, кто имел бы лишь поверхностное представление о ней. Это мнение было бы особенно ценным, если бы было выражено максимально простым и понятным языком, принятым в повседневной жизни: даже если мы не можем знать, какова природа вещей на самом деле, мы имеем право получать информацию о том, как ее воспринимают эксперты, особенно сегодня, когда мир стал гораздо более сложным и противоречивым, чем во времена Секста. Таким образом, мы могли бы следовать рекомендациям английского философа Бертрана Рассела, который в 1928 г. указал критерии скептического метода, способного произвести «в человеческой жизни самую настоящую революцию»[25]. Рассел так описывал этот метод:
Скептицизм, за который я выступаю, сводится лишь к следующему: первое – когда эксперты едины в каком-либо мнении, противоположное мнение не может считаться неоспоримым; второе – когда мнения экспертов разнятся, неспециалист не может считать неоспоримым никакое мнение; и третье – когда все они считают, что достаточных оснований для твердого ответа не существует, обычному человеку будет разумнее воздержаться от суждения[26].
Прагматическое сравнение, основанное на «неизбежных привязанностях», могло бы также способствовать разработке более приемлемой культуры права и преодолению так называемого этического и культурного релятивизма – идеи о том, что каждая система ценностей, законов, обычаев, традиционных и философских верований не только объяснима, но и приемлема только в своем контексте. На самом деле, если верно, что «смутная» природа вещей, описанная в десятом тропе, может по-разному восприниматься каждым человеком, то «неизбежные привязанности», такие как сострадание и доброжелательность, вещи, которые мы воспринимаем, когда наши чувства не «нарушены», а также открытия искусства и науки – это именно то, что объединяет нас как род человеческий. Мы можем сделать вывод, что нет необходимости занимать определенную позицию в отношении исламской религии, чтобы поддерживать иранцев и иранок, массово восставших после убийства исламистами молодой женщины, которая неправильно носила хиджаб, и других диссидентов. Тем более такие реакции редко перерастают в фанатизм, если ими не манипулируют; придерживаясь «неизбежных привязанностей», не позволяя им взять над собой верх, протестующие понимают, когда нужно остановиться и призвать к этому товарищей.
25
Здесь и далее, если не указано иное, работа «Скептические эссе» Бертрана Рассела цитируется в переводе А. Курышевой по изданию: Рассел Б. Скептические эссе. – М.: АСТ, 2024. С. 7.