Замятинский неведом был роман,
Анафемы Андреевские – сице;
Но, о любви тоскуя, бонвиван
Прозреть не мог эпохи масс обман,
Что вскроют всем, как бездны котлован,
Платонов, Солоневич, Солженицын.
189
Ах, этот пестун Гёте – граф Толстой,
Дамаскина воспевший Иоанна,
Сложивший песни о Руси Святой,
С чьих пьес вошёл Художественный в строй,
Царю наперсник, франт, силач крутой,
Что знать он мог о бездне Котлована?
190
Бичуя зло о многих головах,
Точил перо, как меч былинный воин:
Смеялся он над глупостью в глупцах,
Над подлостью смеялся он в льстецах,
Клеймя порок и низость во дворцах,
Был за Илью он Муромца спокоен.
191
Единый дух… Единая любовь.
Ах, Ильичи – в одном строю духовном –
Стране твоей, Толстой, пустили кровь,
До конских узд излившуюся в новь,
На то, видать, чтоб выжег все под бровь
У Спаса очи ад огнём греховным!
192
Поскольку я отцов зело люблю,
То и скорблю о прежнем том Синоде,
Что Церковь – Дух – привёл к «постановлю»,
Монархию – как Душу – к «загублю»,
И Нацию – всё Тело – к… Февралю
И к Октябрю – враждебностью к свободе.
193
Когда бы им услышать глас молвы
Из толщи той простонародной глыбы
О «рыбе той, что тухнет с головы»
И чистить пруд от мути и листвы, -
Доселе б те помещичьи пруды
Играли от живой крестьянской рыбы.
194
О, если б верх древесный примечал,
Что в древе всём – во всей древесной расе –
Бел цвет, синь ствол и красен от начал
Кряж корневой – тот семени причал, -
Иначе б верх свой корень отличал,
И… бытия раскол тогда б не стрясся!
195
Так! Он пришел, «России чёрный год»,
Как прорицал поэт в темнице тесной:
И пал престол… Но ждал честной народ,
Что Матерь Божья свой удел спасёт,
И плат прострёт, и сядет вновь на тот
Российский трон Царицею Небесной.
196
Святая Русь! О, где же Ты, Душа?
Ты, чья мечта – не об алмазах в небе,
А чтобы жить, и в счастье не греша,
И чтоб любить и в горе без гроша,
И, край ковша целуя не спеша,
Петь, не плошая в чадушках и в хлебе?
197
О, подлой своре выжиг и рвачей
Святой Руси Душа – пустое место!
Им вся страна – дом ветхий и ничей,
Их цель – мечи из слёз Ея очей
Сбывать на чёрном торжище ловчей
И в край бежать, где им, дельцам, сиеста.
198
К «свободе» звал Интернационал
Весь мир труда, что был в цепях истёртых;
Он «мир насилья» сокрушить мечтал,
И «старый мир»… насильем разрушал,
И, строя «новый мир», опять создал
Как будто на смех Римам Трём – Четвёртый.
199
Четвёртый Зверь – о, Книги книг финал,
Где адской тьме предел Христом положен, -
О трёх цветах Драконом всем предстал:
И Красный вдруг на Белого восстал,
И, сам с собой покуда воевал,
Вновь Синий, быв совсем как мертвый, ожил.
200
О Фрашегирд! Морей Левиафан,
Небесный Змей, земных Зверей угрозы –
В Армагеддон сгоняют всех землян;
И день седьмой кончает… ураган
Всех адских сил… И вот – И-Цзин Кань-Сян
Восьмого дня творят метаморфозы.
3 Июня – 15 Сентября 2017