— Ты замёрзнешь! — пробормотал он не глядя на неё.
— Мне не нравится, как все на тебя смотрят! — вырвалось у него.
— Ты что ревнуешь? — спросила Асахина с удивлением.
— Вот ещё! — фыркнул Таканаши и Сейэри не сдержавшись прыснула, впрочем она тут же испуганно замолчала.
«Какой же ты идиот!» — думал Сэтору, раздражаясь на себя.
Весь день они провели в парке развлечений и Таканаши подумал, что ему было весело. Колесо обозрения было последним в его списке.
— Это последний круг! — сказал им работник парка.
Честно говоря, Сэтору хотел изнасиловать Асахину в кабинке этого аттракциона, но сейчас когда она стоя на коленках на скамейке с восторгом оглядывалась вокруг, и ещё то что на ней был его пиджак, наполнили его сердце такой нежностью и любовью к ней, что даже мысли его очистились. Таканаши ощутил себя старшеклассником обожествляющим свою первую любовь. Между тем на улице постепенно темнело. Сумрак сгущался над парком.
— Посмотри Сэтору-кун, по-моему наш дом видно! — радостно проговорила Асахина.
«Наш дом!» — подумал Таканаши. Он пересел к ней на скамейку.
— Что? — она села с ним рядом вопросительно на него глядя.
Сэтору с наслаждением вдыхал запах её волос. Асахина замерла боясь пошевелиться. Все слова которые он хотел сказать ей застряли у него в горле. Он всего лишь хотел сказать ей что любит её так сильно, что готов умереть ради неё. Он не мог этого сделать, почему-то не мог. Впрочем он знал почему. Игру в которую они продолжали играть даже сейчас нельзя было разрушать. «Что нас связывает, кроме этого?» — думал Таканаши и ему становилось страшно. В вагоне метро, по пути домой, они держались за руки. Когда Сэтору проводил Асахину до её дома уже совсем стемнело.
— Спокойной ночи, Сейэри! — сказал Таканаши.
Он поцеловал Асахину в щёку и отпустив её руку повернулся чтобы идти к станции.
— Как?! — услышал он за спиной потерянный голос Сейэри, — ты не зайдёшь ко мне?
Сэтору повернулся. Лицо Асахины побледнело, она выглядела испуганной и жалкой.
— Я сделал что-то не так?! — спросила она с трудом сдерживаясь чтобы не расплакаться. Большая слеза побежала по её щеке. В своей короткой юбке и в его светлом пиджаке она выглядела трогательным обиженным подростком. Таканаши понял, что не может уйти от неё. Сжимая её в объятиях он вдыхал её пьянящий запах.
— Сейэри! Кая же ты дура! — шептал он целуя её волосы.
— Таканаши-сан, я ничего не понимаю! Я буду делать всё что ты хочешь! Я сделаю всё что угодно! — растерянно шептала Асахина.
Эта её покорность взбесила Сэтору. Затащив Сейэри в лифт, он задрал на ней юбку, порвал на ней трусики, вытащил наружу член, поднял Сейэри в воздух и насадил её тело на свой пенис.
— Ах! Ах! — она что-то неразборчивое бормотала, обнимая его руками за шею, обвив стройными ногами его поясницу. Лифт ходил ходуном, Таканаши прижимал Асахину к стенке лифта, засаживая ей с какой-то злостью и остервенением. Ему хотелось причинить ей сейчас боль, но Сейэри это кажется нравилось.
— Люблю тебя! Ах! А! — она стремилась как можно глубже насадиться на его восставшую плоть. Двери лифта беспрерывно открывались и закрывались, свет в коридоре то загорался, то снова гас. Таканаши кончил в неё и отпустил Асахину. Сейэри сползла на пол и закрыв лицо руками вдруг разрыдалась, бурно и жалобно. Таканаши опешил.
— Что с Вами Асахина-сан? — спросил он, он от неожиданности перейдя на вежливую манеру речи, в которой разговаривал с ней в офисе.
— Всё хорошо! Просто меня эмоции захлестнули! — улыбаясь сквозь слёзы, отвечала Сейэри, — я так люблю тебя, Сэтору-кун! Мне так хорошо с тобой!
Она попыталась встать, но ноги её не держали и Таканаши пришлось нести её до дверей на руках.
— Я не тяжёлая? — спросила она с беспокойством.
Получив от него заверения, что она легче пуха, она счастливо улыбнулась. Таканаши раздел её и уложил в постель. Он всё ещё не решил стоит ли ему оставаться у неё. Он вдруг осознал, что сегодня хотел поставить точку в их отношениях. Сегодня он ещё мог это сделать не нанеся себе смертельной раны. Ещё час назад это было возможно. Асахина сжала ладошкой его руку и улыбнулась засыпая.
— Я люблю тебя, Сэтору! — прошептала она смешно шевеля полными губами.
Таканаши лежал поверх одеяла сжимая её узкую ладонь в своей. «Идиотка, почему ты не дала мне уйти!» — думал он, с тоской.
— Я буду твоей рабыней! Твоей собачкой или твоей женой! Я стану кем угодно! Только прикажи мне! — шептала Асахина не открывая глаз.