— Слушаю!
— Привет, любовничек! Это Кавамура. Помнишь меня? — услышал Таканаши в трубке знакомый голос.
— Добрый день, Кавамура-сан!
— У меня есть к тебе разговор! Можем мы встретиться сегодня? Если ты не занят конечно!
— Нет. Я совершенно свободен! — невесело усмехнувшись отвечал Таканаши.
— Отлично! Тогда в семь в кафе у станции! — Кавамура повесила трубку.
Таканаши взглянул на часы. Время у него ещё было. Он неторопливо оделся и прогулочным шагом направился к железнодорожной станции. Свой байк он оставил у тренажёрного зала, благо идти до станции было не более 5 минут. Когда он вошёл в кафе в которое часто заходил по дороге с работы, тогда когда у него ещё была работа, Кавамура-сан уже сидела за дальним столиком, перед ней стоял большой картонный стаканчик с напитком, на боку которого красовалась надпись что-то там связанное с кофе.
— Хочешь допить? — предложила Кавамура пододвигая ему свой стакан.
— Пожалуй откажусь, — отвечал Таканаши занимая место напротив неё.
Кавамура сняла тёмные очки, помассировала пальцами переносицу. Сэтору подумал, что она выглядит уставшей.
— Смотри — она протянула ему свой смартфон.
Таканаши запустил видео это было то самое, где он водит на поводке Асахину-сан голую по их офису. Его узнать было легко, лицо Сейэри было замазано. Таканаши не удивился. Чего такого он и ожидал. Кавамура пристально наблюдала за ним. Вероятно его реакция, вернее её отсутствие её немного разочаровала.
— Где Вы это взяли, Кавамура-сан? — сказал ей Сэтору возвращая телефон.
Чтобы не выдать охватившего его бешенства ему пришлось вонзить ногти себе в ладонь.
— Кто-то разместил это в эксе. Аккаунт под каким-то странным именем. Пока ещё это почти никто не видел.
Кавамура помолчала.
— Я всё могу понять! Каждый сходит с ума по-своему! Но какого хрена вы делали это в офисе?! — она почти прокричала это, так громко что некоторые посетители начали оборачиваться на них, а девушка в деловом костюме поспешно подхватила свой стакан и пересела подальше.
— Успокойтесь, Кавамура-сан, — сказал ей Таканаши, хотя сам он едва сдерживался, чтобы не дать гневу вырваться наружу.
— Теперь я понимаю почему ты так внезапно уволился! — произнесла она со смешком, немного успокоившись.
Она взяла со стола свои тёмные очки и водрузила их на нос. Таканаши заметил, что пальцы её слегка дрожат.
— Мой бывший муж работает в системе безопасности в головном офисе. От него я узнала, что на рабочую почту Асахины приходят эти видео. Я немного покопалась и нашла этот аккаунт.
Она помолчала.
— Это Фудзита? — спросила она, наконец.
— Да, — отвечал ей Сэтору.
— Я так и думала! Мне пора идти! — она встала.
— Спасибо, Кавамура-сан! — сказал ей Таканаши.
— Ты дурак! — отвечала ему Кавамура с ожесточением, — дело вовсе не в том, что Асахина моя подруга! И не в том, что мне противен этот слизняк Фудзита! Асахина моя протеже! Если падёт она, паду и я! Думаешь в нашей компании мало людей которых раздражает женщина замначальника отдела?! А у меня дочь которой в следующем году в университет поступать! Я не могу позволить себе потерять работу!
Кавамура ушла. Таканаши ещё некоторое время сидел напряженно думая. Он взял оставленный Кавамурой стакан и отхлебнул немного. Кофе совсем остыл. Раздавить этого таракана было совсем несложно. Таканаши был настолько зол, что был почти уверен, когда придёт время он не будет колебаться! Но проблема была в информации, которая хранилась у Фудзиты на компе, на рабочем и скорее всего на домашнем тоже. Нужен был план надёжный как часы Касио. Таканаши немного успокоился, однако раздражение и горечь не проходили. Возвращаясь за своим мотоциклом он пытался разобраться в своих чувствах. Что взбесило его больше всего? Поступок Фудзиты? Но от этого человека вряд ли можно было ожидать чего-то другого. Таканаши оседлал свой мотоцикл, он вспомнил как на последнем году старшей школы, купил себе старенькую Хонду. Гонял он на ней как сумасшедший, пока не разбил. Тогда он пролетел по асфальту метров пятьдесят тормозя своей головой. Если бы не шлем, он сейчас бы здесь не сидел. Неделю он провёл в больнице, в общей сложности наложили двадцать один шов. Мать тогда строго настрого запретила ему ездить.