Не только священники преступают закон. Злоупотребления по отношению к мальчикам и девочкам совершаются служителями других культов, учителями, тренерами, чиновниками, вожатыми бойскаутов и другими взрослыми, которым доверена забота о детях и подростках. Сексуальное насилие является только частью этих историй, последствия насилия, как физического, так и эмоционального, вплетаются в память и фантазии, а иногда, к несчастью, и в поведенческие шаблоны. Никто не хочет такого наследия для своих детей.
Хотя мальчики и мужчины не говорят о злоупотреблении, его последствия часто проявляются по-разному. Ставшие жертвами сексуального злоупотребления мальчики чаще вовлекаются в насильственный секс в роли принуждающей или принуждаемой стороны.
Беседуя с Гартом, я говорила, что у него хватило мужества рассказать о том, что с ним произошло. Смелости и решимости ему придали рассказы других молодых людей, тоже переживших подобное. А поскольку он поделился своей историей, теперь она поможет другим мальчикам. Правдивый рассказ о таком происшествии не всегда считается мужественным поступком. Мужчин, ставших жертвами злоупотребления, часто считают слабаками за то, что они допустили это — ведь настоящий мужчина не позволит совершить ничего подобного. Конечно, такой взгляд является еще одной версией обвинения жертвы. Их могут считать и жалобщиками — настоящий мужчина разобрался бы с этим сам. Осознание и поощрение тех громадных усилий, которые требуются для того, чтобы решиться на подобный шаг, помогут нам лучше понять, что такое мужество.
При формировании отношения к случаям сексуального злоупотребления особенно важна реакция родителей и семьи. Если семья отрицает или игнорирует факт насилия, борьба детей и подростков становится еще тяжелее, а сама история может так навсегда и остаться нерассказанной. На детей, подвергшихся инцесту, последующее отношение семьи, где это произошло, оказывает не меньшее влияние, чем сам факт злоупотребления. Когда насильником является пользующийся доверием взрослый, дети, ставшие его жертвой, так сильно переживают предательство родственников, что надолго перестают доверять всем или большинству взрослых.
Ночные ужасы
Перед тем как войти в мой кабинет на первый сеанс тринадцатилетняя Энджи остановилась перед зеркалом, чтобы поправить брови. Проходя рядом, я заметила, что глаза ее подведены бледно-лиловыми тенями. На лице Энджи было много косметики. Некоторые девочки ее возраста пытаются стать консультантами по косметике. Я пригляделась внимательнее. Под глазами Энджи были следы наспех подправленной туши. Похоже, что накануне она плакала.
В этот момент мы увидели ее мать, открывшую дверь в мой офис. Энджи бросила на нее уничтожающий взгляд. Не надо было ее беспокоить. Джин, мать Энджи, уже и так выглядела побитой, как будто груз всего мира лег на ее плечи. Меня это не удивило. Из предшествующего телефонного разговора я знала, что за несколько дней она много думала о том, что произошло. Джин была изнурена. Я протянула ей руку, а она схватила ее и не отпускала. Я сказала, что сначала хотела бы поговорить с Энджи, а затем мы должны встретиться втроем. Джин кивнула.
Из телефонного разговора я знала, что она не спала последние двое суток. Полиция позвонила ей ночью в субботу. Энджи и ее подругу забрали с вечеринки полураздетыми и пьяными. Полиция сообщила, что они занимались оральным сексом с несколькими мальчиками. Во время вечеринки никого из взрослых в доме не было. Мальчишки были несовершеннолетними, в основном девятиклассниками. Энджи и ее подруга Ребекка учились в восьмом классе. Полицию вызвали недовольные шумом соседи. Большую часть воскресенья Энджи и Ребекка промучились с рвотой в палате скорой помощи детского отделения университетской клиники. Девочек допрашивала полиция, которая хотела знать, хочет ли Джин возбудить дело против мальчиков.