Он улыбнулся.
— Только бы вы не захотели запихнуть это под ковер.
«Как твои родители?» — подумала, но не сказала я.
— Я не буду, но тебе придется пройти через это.
— Может быть, для этого нужно будет пару дней не ходить в школу.
— Сколько пар?
— Может быть, семестр, — рассмеялся он. — Не думаете ли вы, что теперь я стал одним из тех ребят с рискованным поведением, а?
— Я так не думаю. Но после сегодняшнего дня тебе, вероятно, понадобится перерыв.
Дерек снова улыбнулся. Пока он укладывал свою спортивную сумку, позвонила Мария, его мать. Я запланировала встречу с ней и с отцом Дерека на следующий вечер. Повесив трубку, я спросила Дерека, не хочет ли он присутствовать на этой семейной встрече.
— Ни за что. Только небольшой совет.
— Какой?
— Не будьте слишком доброй.
— Это совет или просьба?
— Не знаю.
На следующий вечер, сидя с родителями Дерека, я вспомнила это наставление. В тот момент Боб, отец Дерека, говорил, что он не понимает, почему женщины подали в суд на него. Дерек разрешил мне рассказать о нашей беседе, так что я спросила Боба, почему Дерек перестал работать в его конторе этим летом.
— Ему надо было вернуться в школу.
— Боб, — прервала его Мария, — Дерек уволился на две недели раньше, и он говорил тебе, что ему не нравится манера обращения Джека с подчиненными.
— Мария, ребенок слишком чувствительный. Таков мир бизнеса.
Настала моя очередь.
— Боб, как вы думаете, на что похоже влияние этой ситуации на Дерека? — мне хотелось узнать, что он знает или позволяет себе знать о реакции сына.
— Ну, эта статья в газете тяжела для него. Я говорю ему, что скоро все пройдет. Ему нужно только благополучно перенести это, только и всего.
— Как, по вашему мнению, он смотрит на ваше поведение?
— Что вы имеете в виду? — его громкий и бодрый голос упал на пару децибел.
— Он сказал вам, что настолько обеспокоен обращением Джека с работающими у вас женщинами, что должен уволиться. Думаете ли вы, что он чувствует то же самое и относительно вашего поведения в конторе?
— Не знаю.
— Вам все равно, что он чувствует?
— Конечно, не все равно. Я попрошу его поговорить с моим адвокатом, и он поймет всю стратегию того, как обойтись с этим.
— Я говорю с вами не о статье в газете, Боб. Я говорю о том, как ваш сын во время работы в конторе увидел ваши действия и что он теперь чувствует в связи с этим.
До сих пор Мария сидела тихо.
— Боб, Дерек сказал мне, что ему было стыдно, как ты обращаешься с женщинами. Ему было больно смотреть на тебя. Поэтому он уволился. Джек не был единственной причиной его ухода.
Боб молчал.
— Мария, — спросила я, — вы с Бобом говорили об этом до нынешнего вечера?
— Я пыталась, но Боб не слушал.
— Ты пыталась? — голос Боба звучал недоверчиво.
— Да, я пыталась, но я тоже была слаба. Боб, когда я увидела эту газету вчера утром, то подумала, что, возможно, могла бы предотвратить это, если бы я более честно поговорила с тобой о том, что рассказал Дерек, а также о том, как я сама ощущаю это. Я не сделала так. Я испугалась.
— Испугалась чего? — Боб выглядел искренне смущенным.
— Мария, — сказала я, — признать ошибки и изменить поведение трудно.
— Знаете, как только я увидела статью, я расстроилась из-за Боба, но и обрадовалась тоже, — ее пристальный взгляд переместился с меня на мужа. — Надеюсь, что это приведет к изменениям.
Мы некоторое время помолчали. Наконец, я снова вернулась к их сыну.
— Как вы думаете, мы можем помочь Дереку в этом случае?
— Он не ходит в школу, — сказал Боб. — Ему надо ходить в школу.
— Какие идеи насчет помощи ему в этом?
— Помощи ему? Мы просто скажем ему идти, и все.
— Я не думаю, что это подействует, Боб, — заговорила Мария. — Ты не можешь сделать этого, и я не собираюсь. Может быть, он пойдет, если мы вместе поговорим с ним, скажем, что понимаем, насколько ему трудно. Это может помочь.
Боб кивнул.
— Боб, согласны ли вы с тем, что рассказала Мария о своих чувствах и чувствах вашего сына?
— Не знаю.
— Но вы слушали ее, правда?
— Да.
— Сейчас вам очень важно слушать. Даже если вы чувствуете, что на вас нападают, все равно важно выслушивать жену и сына.
Он снова кивнул.
На следующей неделе Дерек вернулся в школу. Мы с ним встречались несколько недель. И еще я дважды встречалась с Бобом, Марией и Дереком. Эти сеансы были трудными для всех. Боб или отключался, ни о чем не разговаривая, или рвался вперед, не обращая внимания на то, что говорили другие. Иногда, когда все были против него, он слушал. В отличие от него Мария продолжала высказывать свое мнение, начиная таким образом собственное излечение.