Я заглянула ей в глаза и мягко спросила:
— Вера, где Анна сейчас?
— Это было воспаление легких. Стаси исполнился только год. Когда мы прибыли, я не могла позволить себе отапливаемую квартиру. Анна несколько недель не говорила мне, что она больна. Я бы отправила ее к врачу, сколько бы это ни стоило. Мы же не отсталые люди. Она не должна была умереть.
— Конечно, — сказала я, — когда умирает ребенок, это всегда несправедливо.
Я спросила, каково ей пришлось одной растить Стаси. В ответ Вера только взглянула, и я поняла, насколько она еще живет памятью об Анне. Я удивилась, как много времени она провела здесь со Стаси. Теперь мне стало ясно, что, прежде чем я смогу помочь Вере со Стаси, я должна помочь ей с Анной. Ибо все это играет подспудную роль в отношениях Стаси с Ником, поэтом и ее другом по Интернету.
За кадром
После встречи с Верой наедине я вновь встретилась со Стаси и Верой. Вера спокойным голосом рассказала внучке, почему она хотела поговорить со мной один на один. Она сказала, что все еще переживает потерю Анны и не примирилась с ее смертью и что эта встреча была особенно нужна ей, потому что Стаси взрослеет. Когда Вера произнесла это, Стаси вновь обняла ее за плечи.
— Я не собираюсь покинуть тебя, бабушка. У меня не будет такого воспаления легких. Посмотри на меня, я здорова как лошадь!
Стаси улыбнулась и широко открыла глаза с подведенными веками, ее красноватые волосы топорщились во все стороны. Мы все рассмеялись, обрадовавшись комической разрядке положения.
— Может быть, мы с твоей бабушкой получим возможность поговорить еще, когда кое-что прояснится, Стаси. Ты немного думаешь о своей матери?
— Когда мы с бабушкой рассматриваем фотографии, то думаю, — ответила девочка и после долгой паузы, в течение которой она играла браслетами, добавила: — Я немного думаю и о своем папе. Я освоила Интернет как раз для того, чтобы искать его. Так я встретилась с Ником.
— Ты встретила Ника, разыскивая своего отца? — спросила Вера. Я почувствовала, как напряжение опять стало наполнять мой кабинет.
— Бабушка, о чем ты думаешь?
— Я ни о чем не думаю. Детям твоего возраста нравится Интернет.
— Да, нравится:
— Ты нашла его? — спросила я.
— Пока нет.
Серебряный браслет слетел с запястья и ударился о кукольный домик под моим столом. Стаси соскользнула с кушетки на пол, подняла браслет и начала играть с маленькими пластмассовыми куколками в домике. Еще одна подрастающая девочка скачет по направлению от детства к взрослой жизни.
— Вы играете в кукольный домик с малышами, потерявшими родителей? — очень медленно спросила она.
— Иногда, Стаси.
— Помогает?
— Не всегда.
Я не спускала глаз со Стаси, но услышала, как Вера ищет в своей сумочке бумажный платок. Она вновь заплакала.
— Бабушка, мне хотелось узнать, где мой отец, ведь я тоже осталась без матери. Странно ли чувствовать потерю людей, которых ты никогда не видел или не помнишь? — спросила она, глядя на меня снизу вверх.
— Нет, Стаси, это совсем не странно. Не можешь ли ты рассказать немного больше, как ты ощущаешь потерю своей матери?
— Не знаю, только я думаю, что она со мной. Наверное, потом это будет много значить. Я не уверена почему.
— Ну, ты становишься старше.
— Да. Я догадываюсь, что это отчасти так. Мне как раз хотелось бы кое о чем спросить у нее.
— Например?
— Ну, например, на что было похоже то, когда она впервые влюбилась. На что похоже это чувство. Что она чувствовала, когда была беременна мной. И всякие такие дела.
— Каково быть женщиной.
— Точно, — сказала Стаси.
После нескольких минут молчания Стаси наконец обернулась, оставив один из своих браслетов в домике, и прямо взглянула на бабушку.
— Бабушка, мама не нарочно заболела воспалением легких. Ты ни в чем не виновата.
Мышцы на лице Веры расслабились. Полученное от Стаси прощение было для нее удивительным подарком, но его силы оказалось недостаточно, чтобы преодолеть склонность Веры к самообвинению.