От ее прежней привязанности к нему не осталось и следа. Она не очень понимала, что происходит, но было ощущение чего-то мерзкого, грязного. Отчиму было более пятидесяти, Марине — 15 лет
Ей некому было рассказать о происходящем, мать совершенно опустилась, пила уже с утра и в течение всего дня. Марина не раз пыталась с нею заговорить, но та смотрела на нее с бессмысленной улыбкой, держа рюмку в руке, и девочка молчала, сознавая, что та ее понять не способна, а скорее всего опять раскричится.
Отчим не скрывал, что терпит поведение матери только из-за Марины, а если она будет сопротивляться или кому-то расскажет, то он их бросит, им не на что будет жить, мать заберут в больницу, а Марину отдадут в детский дом
Единственным близким человеком оставалась бывшая воспитательница из детского сада, с которой Марина давно не виделась. Но однажды она решилась, пошла к ней и все рассказала. Та была простой женщиной. растерялась, хотя и очень сочувствовала Марине и сказала, что если ей совсем невмоготу, пусть остается у нее. И Марина осталась, в чем была, даже не зашла домой за вещами.
Но уже через неделю отчим подкараулил ее у школы и велел немедленно возвращаться домой. И опять начались ее мучения.
Но как-то ночью мать проснулась и. не обнаружив отчима в спальне, прошлась по квартире, затем вошла в комнату Марины и включила свет. Реакция ее была ужасной. Она визжала, таскала Марину за волосы, била по лицу, оскорбляла.
Почему-то ее возмутило не поведение мужа, а поведение дочери. В конце концов она вышвырнула полуодетую плачущую Марину из квартиры, следом выбросила первые попавшиеся под руку вещи, прокричав, что больше видеть ее не желает.
Девочке опять пришлось искать пристанища у своей бывшей воспитательницы, но в школу она больше не ходила, боясь, что там ее опять найдет отчим. Воспитательница помогла Марине забрать документы и перейти в вечернюю школу. Днем Марина работала санитаркой в больнице. После 8-го класса поступила в медицинское училище, работала медицинской сестрой.
С тех пор боялась всех мужчин, никому не доверяла, от мальчиков в своей группе, потом от коллег- мужчин, когда стала работать, шарахалась. Если к ней обращались мужчины, знакомые или незнакомые, внутренне вся сжималась, отвечала односложно и старалась побыстрее уйти. Боялась, что все могут узнать о случившемся с нею. Замкнулась в себе, старалась ни с кем не общаться, чтобы ее не расспрашивали о семье, всем говорила, что у нее нет родителей.
Но как-то раз в больницу, где она работала, поступил сосед из того же дома, где жила ее мать. Он очень удивился, увидев Марину, спрашивал, куда она так неожиданно исчезла. Рассказал, что мать окончательно спилась, живет одна, на расспросы о дочери бранит ее, говоря, что "выгнала эту грязную шлюху из дома".
Но ей никто не верил, так как все знали Марину и знали ее мать, и терялись в догадках, что произошло.
Но никому из взрослых людей даже в голову не пришло поинтересоваться судьбой 16-летней девочки, куда она подевалась, как и на что она живет!
Хотя Марина старалась побыстрее уйти, чтобы избежать разговоров на эту тему, но часть их беседы слышали другие больные из той же палаты, медицинские сестры, которые входили во время беседы. О ней стали шептаться, что она бросила больную мать, что ' притворялась тихоней", а за ней 'трешки юности водятся" и прочее
Марина плакала по ночам, единственной ее утешительницей оставалась ее бывшая воспитательница, у которой она по-прежнему жила и которой отдавала все заработанные деньги.
Через полгода, не выдержав косых взглядов и пересудов, Марина совершила первую попытку самоубийства, приняв упаковку фенобарбитала. Ее спасли, но после перенесенного отравления ее стала мучить головная боль, бессонница, на работе она бывала рассеянной, забывала выполнять врачебные назначения, иногда молча сидела, уставившись в одну точку, и ей предложили уйти, мотивировав это тем. что она плохо выполняет свои обязанности. Она перешла на работу в другую больницу, но слухи дошли и туда. После этого по совету своей бывшей воспитательницы устроилась на работу в детский сад, где ей никто не докучал сплетнями и расспросами.
Но видя детей, часто не могла удержать слез, брала их на руки, целовала, называла ласковыми именами, сажала к себе на колени и баюкала, как маленьких.
Увидев однажды такую сцену, бывшая воспитательница твердо сказала, что хватит плакать и себя понапрасну изводить, она ни в чем не виновата. Марине надо или все забыть, найти себе мужа, родить детей и жить как все женщины, или лечиться.