Обязанностью Кати было забирать мальчика из частной школы, привозить его домой, заниматься с ним английским и французским языками и помогать готовить уроки. Если оставалось время, она гуляла с ребенком. Но нагрузка в его школе была большой, и свободного времени у них не было.
Мальчик был избалованным, капризным, своевольным, но Катя быстро нашла с ним общий язык, они и играли, и возились, как дети, уроки Катя сумела превратить в соревнование, и мальчик её слушался, хотя матери совершенно не подчинялся. Его мать была очень довольна и хорошо платила Кате.
Первые месяцы Катя видела её мужа редко, так как он приезжал с работы поздно, а рабочий день Кати заканчивался в 7 часов. Впервые увидев Катю, он лишь на минуту остановился рядом с ней, потрепал её по щеке, сказав: «Какая милашка!», и прошел в свой кабинет, продолжая прерванный телефонный разговор.
Кате он сразу понравился. Хотя у него были все внешние атрибуты «нового русского» — типичная прическа от дорогого парикмахера, дорогие костюмы, длинное темное пальто с белым кашне, дорогая машина, — но от него веяло силой и уверенностью в себе. Он не был развязным, упивающимся своим богатством, ограниченным человеком. Вся его жизнь была в работе, по словам Кати, он был, как танк, который целеустремленно шел вперед, не обращая внимания на препятствия. Катя слышала обрывки его разговоров по телефону и поняла, что он решает какие-то важные дела. Работал он с утра и до поздней ночи, не расставался с мобильным телефоном даже дома, все время вел какие-то деловые переговоры.
При встрече с Катей он шутливо бросал одну-две фразы и проходил к себе. Даже дома Катя не видела его в неряшливой одежде, в её присутствии он оставался в костюме, а когда снимал пиджак, спрашивал разрешения у Кати.
Он был первым мужчиной, который произвел на Катю такое сильное впечатление. Даже его уверенный тон ей очень нравился, нравились его манеры, его одеколон, его внешность и элегантность. К тому же других мужчин в её жизни не было, она была ещё девственницей, мечтающей о любви.
В их семье атмосфера была совсем иная. Отец Кати — слабохарактерный, подчиняемый человек, мать — болезненная, плаксивая женщина. Они все время обсуждали какие-то склоки на кафедре и жаловались друг другу на козни коллег. А в новых условиях оба растерялись и постоянно сетовали на трудности. Заработки Кати очень им помогли, так как зарплату оба получали нерегулярно, а иногда не получали месяцами.
Когда Катя поняла, что влюбилась, она стала по собственной инициативе задерживаться допоздна, чтобы дождаться прихода Виталия — так звали её хозяина. Его жена была этому рада, и если Катя соглашалась остаться с ребенком, сама стала уходить по вечерам якобы к приятельнице. Позже по её телефонным разговорам Катя поняла, что у неё есть любовник. Но такое положение вещей всех устраивало. Кате стали больше платить, и она имела возможность чаще видеть Виталия. На отсутствие жены он не обращал внимания, и как-то сказал Кате, что когда её нет, всем только спокойнее, а сын гораздо лучше ведет себя с Катей, чем со своей матерью.
С женой он почти не разговаривал. Иногда Катя слышала её раздраженный голос, она что-то требовала от мужа, но он голоса никогда не повышал. Сына он очень любил, и если был свободен, заходил к нему в комнату и играл с ним, устраивая шутливую борьбу. Сын его обожал, а мать и в глаза, и за глаза называл «дурой».
Вначале Виталий обращался к Кате на «вы», спросил её имя и отчество, и шутливо называл её «Екатериной Константиновной», как он говорил, «в воспитательных целях», поскольку она наставница его сына. Она тоже называла его по имени и отчеству и на «вы». Но позже он сказал Кате, что она уже почти член семьи, и они оба перешли на «ты». Но его жену Катя по-прежнему называла по имени и отчеству, и так же обращалась в её присутствии к Виталию.
Спустя год, в один из вечеров, когда жены, как всегда не было дома, Виталий вошел в квартиру, продолжая с кем-то говорить по мобильному телефону. Закончив разговор, он раздраженно швырнул телефон на стол, упал в кресло, расслабил узел галстука и неожиданно предложил Кате: «Давай выпьем, устал, как собака. А один я пить не могу, составь мне компанию». И Катя сразу согласилась. Он отнес телефон в свою комнату и больше на звонки не отвечал. Мальчик играл в своей комнате в компьютерные игры, которые он очень любил.
Они выпивали, сидели напротив друг друга и болтали о пустяках. Виталий расспрашивал Катю о её жизни и удивлялся: «Откуда ты такая взялась, как девушка из прошлого века».
Раньше у них не было возможности для такого общения, так как Виталий играл с сыном, а с Катю расспрашивал лишь о его успехах и не интересовался её жизнью. Катя сидела напротив Виталия и смотрела на него влюбленными обожающими глазами, мечтая, чтобы его жена никогда не приходила, и этот вечер длился вечно.
Не закончив фразу, Виталий вдруг бросил на неё удивленный взгляд и спросил: «Ты что это так на меня смотришь? Влюбилась, что ли?» И Катя со счастливой улыбкой ответила утвердительно. «Ну и дела…, — сказал он, — и что же мне теперь с тобой делать?» «А что хотите!», — храбро ответила Катя. «Даже так? — удивился он, — Ну, тогда не будем терять времени, иди ко мне, проверим твою отвагу».
И Катя впервые в жизни села к мужчине на колени и отвечала на его поцелуи. Потом Виталий легко поднял Катю на руки и усадил в её кресло напротив своего со словами: «Ну, хорошо, проверили твою решимость, и будет. Не хочу быть в твоих глазах подлецом, я же вижу, что ты даже целоваться не умеешь, про остальное уж молчу, хотя и догадываюсь».
Катя расплакалась, ей было так хорошо в его объятиях, а он так быстро от неё избавился. Но он покачал головой и сказал, что уже не в том возрасте, чтобы влюбляться, он её намного старше, а Кате нужен влюбленный мальчик, который будет писать ей романтические записки.
Но Катя вдруг заявила, что у неё уже много раз было «это», и она давно взрослая женщина. Он с сомнением покачал головой и сказал: «В любом случае ты будешь со мной разочарована. Я уже давно отвык от романтики. У меня просто нет на это времени. Для тела у меня есть секретарша. Она хоть и полнейшая дура, и все её мозги — это задница и грудь, но когда я говорю: «Ложись», — она ложится, а когда говорю: «Отстань», — она ко мне не лезет. А ты же совсем другая. Тебе нужна любовь, а я любить уже не умею».
Катя в слезах выбежала из их квартиры, а на следующий день позвонила его жене и сказала, что больна, и поэтому не может забрать мальчика. Потом были выходные, а в понедельник Катя забрала ребенка сама, но ушла в 7 вечера, когда Виталия ещё не было дома. Так продолжалось несколько недель, хотя её хозяйка сердилась, что не может вечером уйти. Но Катя сказала, что ей надо готовиться к занятиям, скоро экзаменационная сессия.
Катя плакала ночами, постоянно думала о Виталии и не понимала, почему он её оттолкнул. Она не собиралась на него претендовать, ей было достаточно его внимания.
Как-то раз Катя привела мальчика из школы, хозяйки не было дома, и неожиданно днем приехал Виталий. Он позвал Катю в свою комнату и ни слова ни говоря, стал целовать её и обнимать. Счастливая Катя отвечала ему тем же. Виталий, сказал, что очень скучал, ему её не хватало, когда у него выпадала свободная минута, он думал о ней. Когда мальчик позвал Катю, Виталий отпустил её со словами: «Ну, ещё не вечер, теперь я тебя никуда не отпущу».
Катя опять стала задерживаться вечерами, дожидаясь его прихода, и встречала его сияющим взглядом. Оставив мальчика готовить уроки, она бежала в комнату Виталия, они страстно обнимались и целовались, но в соседней комнате был ребенок, поэтому Виталий старался сдерживаться и отпускал Катю.
В воскресенье они договорились поехать на его дачу. Дефлорацию Катя даже не почувствовала. Виталий был ласков с нею, говорил, что никогда не испытывал такой безграничной нежности ни к одной другой женщине. Близость с ним доставляла Кате огромное наслаждение, хотя оргазма она тогда ещё не испытывала и даже не знала, что это такое. Она даже не стеснялась его, хотя всегда была стыдливой, морщилась от любого упоминания о плотской любви или от сальных анекдотов, если их при ней рассказывали.