тушь.
— Пожалуйста, не говори ему, — хриплым голосом умоляла она.
— Кого еще, — мой голос надломился, и я попробовала снова. — Кого еще он
трахал?
Лия достала бумажный платок из коробочки на столе и промокнула глаза.
— Синтия Робертс, Тоня Хэммонд. Это все, о которых я знаю наверняка.
У меня закружилась голова.
— Мы были женаты восемь лет, Лия. Восемь лет. Он изменил мне с четырьмя
женщинами? Одна из которых — моя сестра? — я почти сорвалась на крик.
— Возможно, их было больше. Он кобель, Ди. И всегда им был. Это видели все,
кроме тебя. Всем известно, что Гарри спит с кем попало.
Он не был так хорош, как я думала. Но у нас небольшой городок, с ничтожным
количеством зрелых, хоть в половину, симпатичных мужчин. Гарри был высоким, сейчас с
небольшим избыточным весом, но он все еще несет природный груз могущественного
человека. Он полнее меня, что стало одной из причин, почему я вышла за него. Он не
заставлял меня чувствовать себя толстой. С ним я ощущала себя женщиной нормального
размера. Но в сравнении с ним Хелена казалась крошечной. Как кукла. И Лия, крошечная
маленькая Лия... она, должно быть, вообще потерялась под ним. Образы всплывают перед
глазами и не уходят: Гарри — бледные волосатые ягодицы мелькают и раскачиваются, Лия
— тощая, с фарфоровыми ногами вокруг его талии, тоненьким голосом поощряет его...
Я зажмурилась и попыталась избавиться от этих образов.
В моей груди образовался и замер горячий твердый ком.
Тот же инстинкт, который заставил меня собраться и уехать, вел меня и теперь. Я не
сомневалась.
— Лия, обналичь мой банковский счет.
Лия была поражена внезапной командой и сталью в моем голосе. Я всегда была
кротким человеком, несмотря на свои размеры. А Лия всегда была жестокой,
доминирующей.
— Но, но, Делайла... он твой и Гарри... совместный. Он и на его имя тоже. Я просто
не могу.
— Сейчас, Лия, или я всем расскажу.
Когда в городе все знают твою тайну, это одно. Но сплетни — это совсем другое. Лия
знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что это означает, ведь я, как главный
редактор городской газеты, могу распространить информацию, стоит мне только захотеть.
Лия кивнула. Нажав на кнопки клавиатуры, она выбежала из офиса, натянув при
этом спокойное и властное выражение лица. Я сидела, кипя внутри и снаружи. Лия
вернулась с тремя толстыми конвертами. Двадцать тысяч долларов.
Мы с Гарри копили эти деньги для первоначального взноса за более большой дом.
Я взяла конверты и положила их на дно своей сумки, под эротический роман,
который я тайно читала, под телефон и бумажник.
— Прощай, Лия.
Я развернулась и вышла, не оборачиваясь, оставляя свою сестру — мою
единственную семью — сидеть ошеломленной и на этот раз безмолвной.
Банк находился в нескольких кварталах от автобусной остановки, так что я оставила
машину с ключами на сидении, вытащила чемодан из багажника и покатила его за собой.
Я чувствовала на себе взгляды. Люди останавливались в процессе поедания своих обедов
в «Закусочной Лорин», проезжая на своих машинах и играя в шашки в парке. Они
смотрели, как я иду к автобусной остановке с перегруженным чемоданом позади себя, с
сумочкой на плече и с горящими глазами.
Я не могу этого вынести. Я остановилась и повернулась лицом к городу.
— Гарри Флорес — изменяющая шлюха! — Я кричала так громко, насколько
позволяли мои легкие. — Он трахнул половину этого города!
Я увидела Синтию и Тоню, стоявших бок о бок на тротуаре. Эти двое — лучшие
подруги.
— Включая вас двоих, Синтия Робертс и Тоня Хэммонд! — Мой голос почти охрип.
— Хелен Уорнер! И мою сестру!
Я развернулась, чувствуя, как меня окружает ошеломленное неловкое молчание.
Отказываясь признавать кого-либо, я нашла билетную кассу, за ней оказалась Мардж
Коньерс с продолговатым лицом, которая с трудом смотрела мне в глаза.
— Один билет до Чикаго, пожалуйста.
Мардж просто кивнула, прошлась по клавиатуре и вручила мне билет.
Я развернулась, но остановилась.
— Ты тоже, Мардж? Ты тоже трахалась с моим мужем?
Лицо Мардж залилось всеми оттенками красного.
— До того, как вы поженились, и после того, как он сделал предложение. — Она не
смотрела мне в глаза. — У него маленький член, и он был не настолько хорош.
Она выглядела удивленной тем, что сказала, будто не собиралась этого говорить.
— Я не знаю, — произнесла я ледяным тоном. — Он все, что у меня было.