6) Средством сексуального самоутверждения, когда на первый план выступает потребность индивида проверить себя или доказать самому себе и другим, что он может привлекать, нравиться, сексуально удовлетворять. Этот мотив исключительно важен для подростков, у взрослых его гипертрофия обычно связана с чувством тревоги и неуверенности в себе.
7) Средством достижения каких-то внесексуальных целей, например материальных выгод (брак по расчету) или повышения своего социально-психологического статуса и престижа в глазах окружающих. Так, близость с красивой женщиной увеличивает престиж мужчины, а наличие поклонников повышает статус женщины. В любом случае здесь превалирует ориентация на какие-то безличные социальные ценности и мнение окружающих.
8) Средством поддержания определенного ритуала или привычки. Например, супружеские поцелуи часто не имеют эротического смысла, но подчеркивают факт устойчивости, стабильности существующих отношений.
9) Средством компенсации, замены каких-то других, недостающих форм деятельности или способов эмоционального удовлетворения. Навязчивая мастурбация у подростков или донжуанизм у взрослых часто служит именно компенсацией бедности эмоциональной жизни. Типичная черта компенсаторной сексуальности - ее вынужденный, навязчивый характер и постоянная неудовлетворенность субъекта ее результатами. Как и при изучении прочих форм компенсаторного поведения, важно в этом случае понять, что именно индивид старается, сознательно или бессознательно, компенсировать: испытывает ли он дефицит эмоционального тепла или стремится заглушить какие-то агрессивные импульсы и т. п.
Столь же сложной выглядит сексуальность и на уровне культуры. Даже само разграничение "сексуального" и "несексуального" связано с нормативной культурой, в которой оппозиция "должного" и "запретного" тесно переплетается с разграничением "нормального" и "ненормального", "красивого" и "безобразного", "желательного" и "нежелательного". При таком подходе "сексуальность" и "нравственность" уже не кажутся абсолютно автономными, даже полярными, враждебными друг другу сферами человеческого бытия, а скорее разными аспектами или способами восприятия и символизации одного и того же поведения, стиля жизни и образа чувствования. Половая жизнь перестает выглядеть инстинктивной, а регулирующие ее моральные нормы превращаются в "сексуальную культуру" общества или группы, вариативные возможности которой ограниченны, с одной стороны, биологической природой человека, а с другой - внутренней последовательностью и логикой культуры как целого[2].
Ядро этой нормативной культуры составляют половые запреты, посредством которых общество унифицирует поведение своих членов, начиная с древнейшего правила экзогамии, то есть запрещения инцеста, кровосмешения, браков между близкими родственниками. Кроме ограничений и запретов культура формирует положительные предписания, как можнй и должно себя вести. Соблюдение этих правил обеспечивается, с одной стороны, внешними санкциями, с другой внутренними психологическими установками, включая чувства стыда, вины, эстетические чувства.
Чем сложнее культура, тем сложнее и многообразнее ее нормативные установки. Например, всюду, где существует институт брака, проводится социальное и психологическое различие между брачной, добрачной и внебрачной половой жизнью, причем соответствующие нормы тесно связаны с другими элементами социальной системы и культуры. Например, сравнительное изучение норм добрачного сексуального поведения у многих народов мира показывает, что эти нормы связаны: с правилами, регулирующими определение происхождения и местожительства; с особенностями экономической жизни общества; с уровнем его производительных сил; с размерами общины; с религиозными верованиями; с наличием или отсутствием какого-либо обмена имуществом при заключении брака; с дифференцированной оценкой мальчиков и девочек; со степенью участия женщин в производстве средств существования; с классовой структурой общества; со степенью строгости половой социализации и с отношением культуры к материнству и деторождению. При этом сравнительно простые общества обычно склонны к большей терпимости, а более сложные - к нормативному ограничению добрачных связей.