Он расстегнул штаны и спустил их вниз, высвобождая член. Он был без нижнего белья и даже не будучи твердым, увидел, как ее глаза блеснули заинтересованностью.
– Я думаю, что твои руки сойдут на сегодня, Вайлет, – сказал он, откидываясь назад.
Закрывая глаза, он попытался представить, что он был где–то в другом месте, а не в своей тачке с херовой шлюхой. Когда ее пальцы обернулись вокруг основания его члена, он зашипел от явного облегчения, что кто–то другой трогал его плоть.
В этот момент ему было все равно, кто она и как выглядела. Неважно ничего, кроме того, как ее хватка сжималась вокруг его члена.
Когда он толкнул бедра вверх, то услышал, как она застонала от его действий, но он не был заинтересован в ее удовольствии. Он был заинтересован в своем. Когда ее пальцы начали поглаживать его длину, его эрекция стала заметной.
Сухое трение не могло долго доставлять удовольствие, так что он приоткрыл глаза и спросил:
– Смазка?
Она послала ему хитрую улыбочку и сжала пальцы, заставляя его щелкнуть челюстью.
– Это дороже.
– У меня есть гребаные деньги.
Она сжала губы и глянула вниз на его член, прежде чем снова сосредоточиться на нем.
– Уверен, что не хочешь мой рот?
Потянувшись, он сажал рукой ее руку.
– Смазка. Это все.
– Окей, – она смягчилась и двинула свободную руку в сторону юбки. Затем она просунула под нее пальцы и вытащила маленький пакетик.
Похоже она чертов скаут. Всегда готова.
После того, как она смазала его, продолжила поглаживать, крепко сжимая от основания до головки, крутя и растирая его член обеими руками. Он толкал бедра вверх в устойчивом темпе через ее стиснутые руки и старался не думать ни о чем, блять, кроме того, как это приятно. Трепет начал пробегать по нему, но также быстро он прекратился.
– Нет, блять, – ругался он, хватаясь за волосы от разочарования, когда почувствовал, что его эрекция начинает спадать.
Она почувствовала это тоже и ускорила свои движения, пробуя другое положение рук, пока пыталась убедить его соблазнительным мурлыканием. Это не может происходить, твою мать. Не снова. Что, блять, происходит?
Он посмотрел фотографии Рейган и теперь неожиданно не мог довести себя до оргазма? Что это? Что–то типа долбанного чувства вины? Он знал, что мог заполучить ее, но с тех пор как тайно начал дрочил на нее, он не мог блять кончить, чтобы спасти себя.
– К черту это дерьмо.
Он сел прямо и оттолкнул руки проститутки от своего бесполезного тела.
– Прекрати. Просто, блять, остановись.
– Какая–то проблема, сладкий?
Он послал ей взгляд полный гнева и отчаяния и потянулся за кошельком, который был в кармане его брюк, сейчас обмотанных вокруг его лодыжек. Вытащив пару купюр, он бросил их ей через коробку передач, сказав холодно:
– Просто вали отсюда.
Ее брови подпрыгнули до линии волос.
– Извини?
Он нажал на кнопку, чтобы разблокировать двери, протянул через девушку руку и открыл дверь с ее стороны.
– Выметайся.
– Ты повернутый ублюдок, если выгоняешь меня посреди переулка, когда можешь подвести меня обратно, тут всего пара кварталов до…
– ПОШЛА ВОН, – его голос завибрировал в воздухе и заставил ее выпрыгнуть из машины. Она вытерла руки о бока своего скудного платья, матерясь на него, пока он нагибался и закрывал пассажирскую дверь. – Не утруждайся приходить сюда снова – ты или твой полуживой член! – он слышал ее крики, когда выезжал из переулка.
Тошнота скрутила его желудок, а непролитые слезы жгли глаза. Он ненавидел себя таким, каким был. Ненавидел за то, что не мог избежать этого. Он не мог решить, какая боль была хуже: физическая агония, путь, которым он использовал другого человека, или чувство вины и унижения от знания, кем он был на самом деле.
Глава 9.
Эван не ерзал. Не двигался. Он просто сидел в своем кресле в зале заседания совета директоров и слушал Билла, который подводил основные итоги недели и что нужно было сделать до понедельника.
Или, по крайней мере, он предполагал, что делает это, наблюдая, как двигались губы мужчины. На самом деле, он не мог слышать что–либо еще, кроме того, как кровь долбит у него в голове, каждый удар – насмешливое напоминание, что он больше не контролировал свое неуправляемое тело – оно контролировало его.
Требовалась каждая капля самообладания, чтобы оставаться спокойным. Если он двинется, то треснет, и эти трещины будут распространяться, пока он окончательно и бесповоротно не развалится на части. Так что он сидел там, его глаза были приклеены к одному месту, руки на коленях, и он надеялся, что выражение его лица было из приятных.