Эван опустил взгляд обратно на изображение, чтобы увидеть молодого Билла, красиво одетого в костюм и галстук, а его мать, стоя на на носочках, целовала его в щеку. Ее волосы распущены и развевались за ней, как будто ветер подхватил их своими пальцами, а позади них был великолепный вид с крыши Эмпайр–Стейт Билдинг. Снимок мог быть профессиональным, но Эван каким–то образом знал…
– Мой отец сделал это?
Билл обошел кресло и сел прежде, чем ответил:
– Да, он. Тогда мы были близки. Твои родители и я.
Брови Эвана взлетели, когда он склонил голову в бок.
– Насколько близки? В смысле, мы говорим о восьмидесятых тут…там не было ничего…
– Нет, нет, – посмеялся Билл. – Не в этом смысле. По крайней мере, не с твоим отцом.
Тишина, которая растянулась между ними, стала напряженной, и Эван провел своими пальцами вниз по рамке, пока раздумывал над своим следующим вопросом. Хотел ли он в действительности лезть в это? Что если он узнает что–то, что не хочет знать? Заставит ли его это вернуться обратно по спирали к старым привычкам?
Он практически был напуган, чтобы продолжать. Он не хотел ничего испоганить в своей новой версии себя. Версии, которая достойна Рейган.
– Почему бы тебе не присесть? – предложил Билл.
– Нет, думаю, лучше мне постоять.
– Чтобы быстро сбежать? Не то, чтобы я мог погнаться за тобой, – сказал он, а потом указал на свою ногу.
Вместо того, чтобы посмеяться над добродушием сидящего человека, Эван отвернулся. Он не был уверен в том, что чувствовал к Биллу, к тому, что он открыл, хоть и предполагал это с тех пор, как его мать подняла эту тему в тюрьме.
– Так ты и моя мама… – он замолчал и оглянулся на Билла. – Были кем? Трахались за спиной моего отца?
Рот Билла открылся, но прежде чем он смог продолжить, Эван выпалил:
– Он все еще мой отец, да? – он практически понадеялся на секунду, что Билл скажет нет. Угу, потому что это облегчит тебе жизнь, ублюдок.
– Да, да. Он определенно твой отец, Эван. Мы с твоей матерью начали встречаться в последние пару лет перед…
– Перед тем, как их обоих отправили в тюрьму? – добавил Эван, когда Билл, казалось, замешкался с выбором правильных слов.
– Да. Перед этим. Знаешь, мы были близки, Эван, все трое. Мы разговаривали о совместном партнерстве, но у твоего отцы были некоторые идеи, которые не включали меня.
– Как обворовывать своих ничего не подозревающих клиентов.
– Ну, мы не знали об этой деятельности до самого конца.
– Мы? Ты говоришь, что моя мать не участвовала в этом?
Он поднял взгляд на Эвана.
– Она не участвовала в этом.
– Спорю, система правосудия была бы не согласна.
– Это не первый раз, когда она ошибалась. Не то, чтобы она была невиновна во всем этом. Когда она…мы узнали о схемах, которые твой отец проводил за нашими спинами, она попыталась уйти от него. Она понимала, что он бомба замедленного действия и не хотела тебе такой жизни.
– Но?
– Но твой отец был довольно…коварным. Когда выяснил, что она собиралась развестись с ним, он шантажировал ее, чтобы она осталась.
– И каким образом он делал это?
Билл покачал головой.
– Это тут не причем, и у меня нет права говорить об этом.
– Так это не причем, потому что мой отец узнал о вас двоих?
– Не совсем. Хотя он не очень–то был рад, когда узнал об этом.
Эван потер свои глаза ладонями. Билл, дружелюбный, мухи не обидит, не был таким невинным, как он предполагал. Его мысли кружились от откровений, но до того, как он успел заполнить пробелы в истории, Билл продолжил.
– Полагаю, есть еще несколько вопросов, на которые ты бы хотел получить ответы. Да, я все еще общаюсь с твоей матерью. Я любил ее тогда, и люблю сейчас. Она интересовалась своим сыном, всегда, что я уверен, ты можешь понять. Ты не навешал ее часто.
– Так ты шпионил за мной.
– Приглядывал бы больше подошло.
Эван усмехнулся.
– Дай угадаю, ты стоял за моей первой машиной? Стипендией для поступления в колледж? Ты тот, кто вытащил меня с глубоко дна, дав мне работу. Спасибо. Правда. Я благодарен тебе, что ты бросался деньгами в мою сторону, как долбаная фея–крестный–отец, но тебе когда–нибудь приходило в голову, что может, немного моральной поддержки было бы лучше?
– Что я должен был сделать? Какой–то странный мужик приходит к тебе в десять лет, желая стать тебе отцом? Я помогал тебе единственным способом, который знал. Ты был в хороших руках, у своих бабушки и дедушки. Стипендия была для тебя. Черт, эта работа полностью для тебя. Ты хочешь обвинить во всех личных проблемах кого–то еще, и я пресеку это на корню. Прими ответственность за свой собственный выбор, Эван, и никого не вини в последствиях твоих неверно приятых решений.