Эбби выгибает бровь.
— Ты действительно думаешь, что это может повлиять на сделку?
Я наклоняю голову, обдумывая ее вопрос, а затем киваю.
— Да, потому что это бы их впечатлило. Я бы выделялся среди других. Это бы показало им мою готовность вложить деньги в их исключительную… — я почти сказал «кухню», но вместо этого говорю, — в их jenesaisquoi (фр., черт знает что).
Она понимающе улыбается, а затем наклоняется вперед.
— Хочешь, я помогу тебе?
Больше времени с Эбби? Мне даже не нужно об этом думать, но я притворяюсь, что размышляю над этим, поглаживая свой подбородок.
— Хм-м. Ну, смотри. Я ужасен. Ты хороша. Мой ответ очевиден.
— Хорошо. Мне нравится преподавать. И я буду очень рада, что смогу тебе помочь.
Я даже не могу объяснить, насколько я рад, что буду ее учеником. Но я должен держать это в себе. Вместо этого я сосредотачиваюсь на деталях.
— Но я настаиваю на оплате.
Она усмехается.
— А я настаиваю, что не буду брать твоих денег.
— Ты не можешь учить меня бесплатно.
— Не думай, что это бесплатно. Это поможет мне отработать свои навыки преподавания. Честная сделка?
Заключение сделок — мой конек, поэтому я наседаю.
— Я действительно хочу платить тебе. Я ценю твое время, Эбби.
Эбби улыбается мне.
— Я знаю. Но предложение действительно, только если оно будет бесплатным. — Она игриво приподнимает бровь. — Либо да, либо нет.
Я качаю головой, впечатленный ее умением вести переговоры и тем, как она меня превзошла.
— Ты специалист по заключению сделок.
— Я жестко торгуюсь.
Это абсолютная правда.
— Да. Очень жестко, — говорю я, поддразнивая, хотя кое в чем я абсолютно серьезен.
— Хочешь начать сегодня? — говорит она нетерпеливо.
— Тебе не нужно быть где-то еще? — спрашиваю я. Затем, потому что не могу сдержаться, из моего рта вылетает: — Например, на свидании?
Я так нелепо выуживаю информацию, но мое желание это узнать перевешивает желание оставаться беспристрастным. К тому же, с появлением ребенка я признал свое поражение в погоне за крутостью.
Она громко смеется.
— Никаких свиданий ни сегодня. Ни вчера. Ни завтра.
Улыбка зарождается на моих губах, а затем становится шире, когда она добавляет:
— И завтра вечером его тоже не будет.
И это, дамы и господа, новости, заслуживающие внимания. Эбби совершенно свободна, и я вскидываю в воздух воображаемый кулак.
Не то чтобы я собирался позвать ее на свидание. Но, черт возьми, если я не могу ее получить, то она не должна достаться никому. Да, я знаю, это звучит несправедливо и властно. Пусть так. Внутри меня живет пещерный человек. Большую часть времени я могу его скрывать под накрахмаленными рубашками, пока живу в своем логове в Верхнем Ист-Сайде, но он здесь, и я не хочу, чтобы кто-то еще прикасался к его женщине.
— Хорошо, — говорю я прежде, чем могу остановиться.
Следующий час мы проводим на диване, и, в данный момент, моя жизнь прекрасна. Быть рядом с ней подобно глотку эндорфинов. Добавьте к этому то, что она терпеливая, веселая и сосредоточенная все время, пока мы работаем над французским языком, и вы получите меня, довольного жизнью человека. Плюс, я узнал несколько новых фраз, в том числе и то, как правильно произнести вопрос, который я хотел задать Эдуардо: «Может, придумаем новый план завтра?».
— Voulez-vous aménager un nouveau plan demain? — говорю я, и Эбби широко улыбается и хлопает в ладоши.
— Очень хорошо, — отвечает она мне по-французски с улыбкой на губах. — А еще ты можешь использовать слово «разработаем» вместо «придумаем». В целом, это прозвучало намного лучше, чем «voulez-vous nager nu dans l’été» (фр., не хочешь ли ты поплавать голышом этим летом).
Она повторяет мою первоначальную попытку с тем же акцентом, что был у меня, так что теперь мой вопрос превратился в одну большую оплошность.
Я кусаю губы и вытягиваю руки.
— Что посоветуешь?
— Никаких больше приглашений поплавать голышом, — говорит она, указывая на меня пальцем. — Кроме того, купание голышом слишком переоценено.
Мой слух обостряется. Так же, как напрягается другая часть тела, которая приподнимается под влиянием разговора о наготе.
— Почему ты так говоришь?
— Из-за… воды.
Я хмурюсь.
— Тебе не нравится вода?
Она смеется.
— Уверяю тебя, я обожаю воду. Просто я думаю, что это что-то вроде, ну, ты знаешь… — Ее тон внезапно становится застенчивым.
— Прелюдии? — подсказываю я, и я действительно не должен затрагивать это. Но все равно это делаю.