Женщина, которая меня зацепила, держится сейчас за меня.
— Верь мне, — шепчу я, а затем поднимаю руку и аккуратно прикасаюсь к ее волосам.
Она наклоняется ближе, я пододвигаюсь к ней, а затем она хватается за воротник моей рубашки.
— Саймон, — шепчет она. Ее голос звучит отчаянно прекрасно, точно так же, как я чувствую себя рядом с ней.
Здесь не о чем больше думать.
Я сокращаю расстояние, наши лица почти соприкасаются. Я чувствую ее дыхание на себе. Кончиком носа дотрагиваюсь до ее, а затем склоняюсь к губам. Наши губы касаются друг друга, и кажется, будто мир, который был обычным, вдруг стал необыкновенным.
Ладонями я сжимаю ее щеки, когда углубляю поцелуй. Больше губ, больше языка, больше зубов. Больше Эбби.
Мое тело оживает. Сердце бьется, мозг горит, и я дико возбужден. Много ночей, ложась спать, я мечтал о таком голодном, безумном и неожиданном поцелуе. В моих пошлых мечтах поцелуи перерастали в нечто большее, и я прикасаюсь к ней, ощущаю ее…
Беру ее.
Но, черт возьми, поцелуя более чем достаточно, потому что это похоже на то, какими и должны быть поцелуи — ее рука, сжимающая мое плечо, мое лицо, наши ласкающие друг друга губы. Жар пульсирует во мне, и, наконец, я понимаю, что, черт возьми, женщина, которую я жажду, хочет меня с такой же силой.
Желтое такси катится по асфальту, и я теряюсь в поцелуе, о котором едва ли мог мечтать, и сейчас я не могу остановиться.
Глава 11
Эбби
Этот мужчина умеет целоваться. Его губы такие вкусные, и он целует меня с нежностью и голодом, целует так, как меня еще никогда в жизни не целовали.
Этот поцелуй, вибрируя, распространяется по всему моему телу, так, будто в меня выстрелили жидкой похотью и, подобно золоту или серебру, она течет по моим венам. Саймон скользит своим языком по моему, и мне хочется схватить его, оседлать и выпить из него все жизненные силы, пусть даже это будет в этом сумасшедшем опасном такси.
Мне плевать, что он впервые поцеловал меня не на балконе под звездным небом и при свете луны. Этот поцелуй был неизбежен, особенно после последних нескольких ночей, всех этих дней и сегодняшней прогулки. Все шло именно к этому моменту, где Саймон целует меня с таким трепетом, что я хочу в нем раствориться. Я запускаю пальцы в его мягкие волосы, и мне не верится, что я на самом деле целуюсь с Саймоном Треверсом на заднем сидении такси после просмотра документального фильма о зебрах.
Хотела бы я сказать, что тревожные звоночки звучат в голове, сообщая, насколько рискованно целовать человека, на которого я работаю. Но все, что я слышу — это быстрое биение моего сердца.
Саймон проводит большим пальцем по моей щеке, и это легкое прикосновение посылает дрожь по моему телу. Каким-то образом я придвигаюсь еще ближе, прижимаясь грудью к его твердому телу. Он стонет. Это чувственный рык мужчины, звучащий почти как предупреждение. Но ни один из нас не обращает на это внимания. Мы просто не можем остановиться. Я чувствую себя сумасшедшей. Дикой и безрассудной.
Его руки на моем лице, в волосах и на затылке. Он полон страсти и желания. Из-за того, как его губы скользят по моим, как язык исследует мой рот, и, прежде всего, из-за того, как он держит меня, я сгораю от желания схватиться за его сильные плечи и оказаться под ним. Я хочу почувствовать, как он поднимает мои запястья над головой, сжимает их, а затем покрывает поцелуями все мое тело. Я хочу, чтобы его поцелуи опустились ниже, хочу выгнуться ему навстречу, тем самым призвав его исследовать мое тело всеми желанными ему способами.
Машина резко останавливается.
Внезапно мы отдаляемся друг от друга, но лишь слегка.
Оглядываясь, Саймон моргает и тяжело дышит. Мы в Колумбус-Серкл. Черт возьми. Не останавливаясь, мы целовались квартал за кварталом, но я уже скучаю по нему.
Я запускаю руку в его волосы.
— Мы не должны этого делать, — говорю я, хотя вряд ли это похоже на протест, когда мои пальцы скользят в его волосах.
Саймон закрывает глаза, но его рот приоткрыт и он порывисто дышит.
— Мы определенно не должны этого делать, — говорит он низким голосом, продолжая тяжело дышать от моих прикосновений.
— Ты — мой босс, — говорю я очевидное.
— Ты моя…
Что бы Саймон ни собирался сказать дальше, это теряется в потоке эмоций, когда он прижимается губами к моему лбу, проводит ими по моему лицу, векам, подбородку.
Моя кожа пылает. Я хочу раствориться в этом поцелуе.