Я громко смеюсь, а затем принимаю серьезный вид.
— Не могу утверждать, что отказался бы от посещения такого фестиваля. Ну, если бы ты меня на него пригласила.
— В любом случае, на фестивале проводят дегустацию и награждение лучших ростков, — говорит она, акцентируя внимание на последних словах. — Согласно рекламе, клитор (росток) — один из типичных продуктов галийской кухни, а также звезда местной гастрономии.
Я ухмыляюсь.
— Я всегда думал, что клитор должен быть звездой любого шоу.
Эбби хлопает меня по руке.
— Видишь? Тебе, вероятно, понравится Гугл-переводчик.
Я качаю головой.
— Никогда. Особенно, когда у меня есть такой учитель, как ты. Кстати, понял ли студент ценность преподавателя после твоей лекции о клиторе?
Эбби смеется.
— Я верю, что он избрал верный путь.
Разговор о клиторах прекращается, когда Хейден выбегает из своей комнаты, мчась по коридору. Она останавливается у моих ног, поднимает голову и выдыхает.
— Намного лучше, — говорю я ей, а затем оставляю двух моих самых любимых людей в этом мире, когда направляюсь в офис.
Вернувшись домой, я прощаюсь с Эбби.
Целомудренно.
Но успеваю прошептать ей на ухо:
— Я бы поцеловал тебя, даже если бы на вкус ты была, как чеснок.
Она дрожит, а затем уходит.
Эбби
Позже, той же ночью, на экране моего телефона высвечивается уведомление о новом сообщении. Садясь на диван, я хватаю свой телефон, и мое сердце пропускает удар, когда я вижу имя Саймона на экране.
Саймон: Я подумал, ты захочешь знать, что сегодня я создал онлайн-петицию. Она против всех форм кабачков со специальной графой о запрете использования кабачков в качестве подарка. Я назвал ее: «Кабачки — это не подарок. Это наказание». Будем надеяться, что эти усилия помогут остановить гнусную привычку соседей с садами пытаться всучить свои безвкусные негабаритные овощи под видом подарков. И еще, хлеб из кабачков? Это блюдо так же должно быть объявлено вне закона.
Кстати, сегодня ты выглядела сногсшибательно в этом голубом сарафане. Уверен, что как бы хорошо оно ни выглядело на тебе, оно было бы в десять тысяч раз лучше, если бы я снял его с тебя.
Скрестив ноги в лодыжках, я смеюсь. Саймон смешит меня, но также и возбуждает. Я начинаю печатать ответ, когда приходит еще одно сообщение.
Его имя на экране моего телефона посылает дрожь по моему телу.
Саймон: И еще, знаешь ли ты, что с французского фраза «Se taper le cul par terre» переводится как «громко смеяться»? Вероятно, ты знаешь. Как ни странно, Гугл-переводчик может сказать тебе, что это переводится как «стучать задницей по полу». Я считаю, что это придает новое значение фразе «смеюсь до отвала задницы». А еще это отличное напоминание ценности учителей. (Примеч.: фраза «смеюсь до отвала задницы» или LMFAO — жаргонное выражение, означающее громкий смех).
Кстати, ты намного сексуальнее, чем Гугл-переводчик. Это еще одно твое преимущество, как учителя. Хотя, если кто-нибудь из твоих учеников посмотрит на тебя так же, как я, то во мне, вероятнее всего, проснется пещерный человек.
Мой ответ прост. Я стреляю ему в спину, написав:
Эбби: А Гугл-переводчик горяч?
Затем я звоню ему. Уже десять вечера, и я знаю, что Хейден крепко спит.
— Значит, ты по уши влюблен в своего учителя? — говорю я, когда он отвечает на звонок.
Он смеется глубоким хриплым голосом. Но то, что он говорит дальше, вовсе не смешно. Это развратно и пошло, и от этого между ног начинает пульсировать.
Саймон
Я закрываю дверь в свою спальню, обеспечивая уединение. Затем с телефоном, прижатым к уху, и не на шутку разыгравшимся воображением, я отвечаю на ее вопрос:
— Я хочу нагнуть своего учителя над столом.
Ее дыхание сбивается.
— Похотливый студент.
Я опускаюсь на кровать, прекрасно представляя то, что хочу с ней сделать.
— Задрать вверх твою юбку. Снять с тебя трусики.
— Мне нравится этот образ, — говорит Эбби, задыхаясь. — Тогда не мог бы ты прижать мои запястья над головой?