Ближе к вечеру мы садимся в метро и направляемся в ресторан на Кристофер-стрит, в котором Саймон встречается с братом-близнецом Ника для составления сметы. Саймон попросил меня привезти сюда Хейден, так как чуть позже он планирует сводить ее в кино в Челси. (Примеч. Челси — район Нью-Йорка).
Самое смешное, что когда он сказал мне об этом, я чуть не спросила, могу ли я присоединиться к ним. Я поняла, что хочу пойти в кино с ними, купить ведерко с попкорном и случайно коснуться руки Саймона, когда мы одновременно потянемся за ним.
Мой желудок выписывает пируэты от одной только мысли об этом. Я крепче сжимаю маленькую ручку Хейден, фокусируясь на ней, а не на ее отце.
Это не так уж и просто.
Это очень тяжело.
Но я награждаю себя золотой медалью, когда не думаю о Саймоне, преодолевая последний оставшийся квартал.
Когда мы добираемся до ресторана, и я открываю дверь, Хейден влетает внутрь и обнимает своего отца.
— Папочка! Сегодня мой урок был таким веселым! Эбби учит меня французскому, так же, как и тебя! Bonjour! (фр., здравствуй).
— Bonsoir, machérie, — говорит он и берет ее на руки, а мое сердце трепещет, когда он говорит с ней по-французски. — Я думаю, что это здорово, сладкий горошек. Расскажешь мне об этом побольше, когда я закончу?
Хейден кивает и смачно целует его в щеку, а затем прижимается ближе. Взмывать — весьма подходящий глагол в данной ситуации, потому что мое проклятое сердце взлетает в стратосферу, когда он поворачивается и смотрит на меня.
Я перестаю дышать.
Его глаза блестят так, будто у него есть секрет. Будто у нас есть секрет. И это правда. Мы скрываем то, как мы относимся друг к другу. Даже со всем этим пространством между нами, и людьми, окружающими нас, я клянусь, что я единственная, кого он видит.
— Привет, Эбби, — говорит он, и я слышу что-то новое в его голосе. Что-то сильное и мягкое. Будто я именно тот человек, помимо его маленькой принцессы, которого он хочет видеть больше всего в конце своего рабочего дня.
— Привет, — говорю я, и в этом одном слове, из-за того, как оно слетает с моих губ, он должен услышать, что я чувствую то же самое.
Направляясь к двери, я чувствую на себе его взгляд. Именно там я его и хочу. Я хочу, чтобы он смотрел на меня, тосковал по мне, влюблялся в меня.
Ведь я от него без ума.
Саймон
Этим вечером наш урок французского проходит по телефону, так как Эбби помогает мне подготовиться к деловому ужину, намеченному на эти выходные. Она учит меня задавать важные вопросы о вине. А я спрашиваю ее, становится ли она игривой от вина.
— Разве ты уже не знаешь? Я выпила несколько бокалов перед тем, как наброситься на тебя, когда мы смотрели фильм о зебрах.
— Ах, я не был уверен, было ли это из-за меня, зебр или вина.
— Из-за всего этого, — говорит она, а затем инструктирует меня о том, как похвалить шеф-повара за отличную еду.
Я повторяю ее слова, а затем хвалю ее за то, что она вкуснее любого десерта.
— О, остановись, — застенчиво говорит она, и я слышу смущение в ее голосе. — И в следующий раз моя очередь пробовать тебя.
С этим не поспоришь. Тем более, если она хочет следующего раза. Может, мы не сопротивляемся друг другу. Может, это просто семантика, когда мы говорим, что секс по телефону не то же самое, что срывать друг с друга одежду.
Но, несмотря на это, нам удалось провести неделю, держа руки при себе. И, более того, мы доказываем, что нечто жизненное для нас важнее, чем просто влечение.
Когда вечер подходит к концу, я напоминаю ей, что настала моя очередь учить ее.
— Оказывается, завтра вечером Хейден идет на день рождения. Есть шанс, что я смогу отвести тебя в бильярдную и научить играть, как и обещал?
— Да, если ты будешь стоять позади меня и показывать, как сделать удар.
Именно этим я и занимаюсь следующим вечером. Она наклоняется над столом, вставая в подходящую позу, смотрит на оранжевый шар, а затем отводит кий назад.
— Вот так? — спрашивает она через плечо.
— Да, так.
Я стою позади нее, прижимая ее тело к своему, помогая ей расположить кий между пальцами. Она мурлычет, а я сжимаю ее плечо. Мой разум наводнен развратными фантазиями, любезно предоставленными этой позицией, и, Бог мой, как же я хочу взять ее вот так, и чтобы ее руки были привязаны к этому зеленому войлоку. Мой член пульсирует в джинсах, и я знаю, что она попкой чувствует мою эрекцию. Ее чудесная, пышная попка. Я сжимаю ее, и дыхание Эбби сбивается.