Звук удара металла о металл окружает нас, я наклоняюсь ближе к Эбби и мягко говорю возле ее уха:
— Я не могу перестать влюбляться в тебя.
Она дрожит и на мгновение закрывает глаза. А когда снова открывает, смотрит на меня и говорит:
— Я тоже не могу, Саймон.
То, как она говорит мое имя, сладко и отчаянно, пронизывает меня. Я бессилен перед ней. И перестаю с этим бороться.
Нет, я не целую ее в фехтовальном клубе во время урока.
— А у меня запланирован ужин с Габриэлем и его парнями. Хочешь пойти со мной?
— Потому что ты учишь французский недостаточно быстро? — игриво спрашивает она.
— Да, — говорю я с усмешкой. — Но мне бы также понравилась твоя компания.
— Заедешь за мной перед ужином?
Я киваю.
— Да.
Глава 20
Эбби
— Я ела потрясающую паэлью в Испании, — говорю я Габриэлю, сидя рядом с ним в его великолепной квартире, где он приготовил для нас ужин.
Он закатывает глаза от удовольствия.
— Ради нее можно умереть. И самая лучшая — в Барселоне.
— Но я уверена, что вы можете приготовить ее еще вкуснее, — говорю я с вызовом.
Он смеется, и его смех соответствует его личности — глубокий, жизнерадостный, искренний. Я понимаю, почему Саймон хочет работать с ним. Габриэль очаровательный и удивительно талантливый, а ужин, который он приготовил для нас, божественен — потрясающий красный окунь и ризотто, а также слегка приправленный жареный артишок.
Его партнеры расслаблены, и Саймон был прав насчет них. Они предпочитают говорить по-французски. Именно это мы и делаем, хотя Габриэль говорит и по-испански, и когда я разговариваю с ним, мы легко переходим с одного языка на другой.
—Значит, вы учили испанский заграницей? — спрашивает он.
Я качаю головой, разрезая кусок рыбы, и нож проскальзывает по нему, как по маслу.
— Моя мама родом из Испании, поэтому я неплохо знала язык еще с детства, но в этом году овладела им в достаточной степени, чтобы начать преподавать. А что насчет вас? — спрашиваю я и подношу кусочек рыбы ко рту.
Он говорит, что вырос двуязычным, говорил по-французски и по-португальски, но затем, в школе, освоил английский, а испанский выучил в путешествиях.
— Это практичный язык, который необходимо знать, если ты работаешь в пищевом бизнесе, — говорит он, поднимая бокал вина.
— Да, подозреваю, что так и есть, — говорю я и ловлю на себе взгляд Саймона, который сидит рядом со мной и беседует с коллегами Габриэля. За столом мы сидим ввосьмером. Большую часть ужина он держит все под контролем, но, время от времени, я вмешиваюсь и перевожу несколько фраз для него. Когда я это делаю, он одаривает меня самой милой улыбкой на свете, от которой я просто таю.
Хотя, вероятно, все, что он делает, оказывает на меня такое влияние.
Но сегодня, после двух бокалов вина, его влияние на меня, возможно, даже больше.
Когда Эдуардо задает вопрос о структуре сделки, морщинка на лбу Саймона говорит мне, что он не понимает ни единого слова, поэтому я присоединяюсь к разговору и перевожу для него.
— Спасибо, — мягко говорит он мне, а затем отвечает мужчине с козлиной бородкой.
Пока они разговаривают, я возвращаюсь к беседе с шеф-поваром.
Габриэль жестом указывает на Саймона и говорит тихо, почти шепотом:
— Вы подходите друг другу.
— Вы так думаете?
— Да. Вы — идеальная команда.
Легкий румянец окрашивает мои щеки.
— Спасибо.
— Как долго вы работаете вместе? Потому что несколько недель назад его французский был намного хуже. Вы ему помогли с этим?
Я лучезарно улыбаюсь и киваю.
— Да.
— Ему повезло, что у него есть такой хороший учитель. К тому же, такой очаровательный, — говорит он, а затем широко улыбается.
Мы болтаем о путешествиях и еде, а затем о лучших винах в мире. Несколько минут спустя у меня перехватывает дыхание, когда рука прижимается к моему бедру. Рука Саймона. Он даже не скользит ею по моей ноге, она просто лежит, пока он разговаривает. Я не знаю, является ли это одной из тех вещей, которые он делает машинально, или он сделал это намеренно. Но я знаю, что мне безумно нравится, когда он ко мне прикасается.
Габриэль поднимает бокал вина.
— За хорошую еду!
Эдуардо кивает.
— За хорошие сделки! — А затем встречается со мной взглядом и ждет моего хода.
— За хорошие совпадения! — Я поворачиваюсь к Саймону.
— За всех вас, — говорит он, и когда остальные гости присоединяются к нам со своими тостами, Саймон скользит рукой вверх по моей ноге на пару сантиметров, и я почти падаю в обморок прямо за столом.