Я: И не собираюсь. Пожалуйста, прекрати. Ты меня смущаешь, мы в автобусе полном людей!
Кингстон: Да или нет? Ответь, и я это прекращу. Откажешь мне, и я вытащу тебя из твоего кресла и усажу к себе на колени, чтобы выяснить самому.
Я: О, Божечки! Что, черт возьми, напало на тебя?
Кингстон: Я считаю до трех. Ответь мне.
- Раз, - рычит он вслух.
Моя голова поворачивается к задней части автобуса, чтобы посмотреть, следит ли за этим кто-то. Только несколько случайных взглядов встречается со мной, и я быстро возвращаюсь на свое место, когда слышу.
- Два.
Я: Да! Ты грубый, грязный придурок! Да. Теперь отстань.
Боковым зрением, замечаю, как он смеется.
«Моя», произносит он одними губами и подмигивает.
Это будет та еще долгая поездка.
После регистрации в нашей гостинице, день только начинается, поэтому Кингстон предлагает проголосовать. Решено, что у нас будет ранний ужин, а затем поход в Музей Ван Гога, перед тем как он закроется. Говорят, что столпотворение меньше ближе к закрытию, и это как раз нам подходит.
Нат и я добираемся до нашей комнаты и мы по очереди принимаем ванную, чтобы быстро освежиться, когда она произносит, возможно, самое отвратительное, о чем когда-либо мне говорила.
- Так, значит, в автобусе у тебя на самом деле случился оргазм или ты была совсем близко? - Она усмехается от уха до уха, быстро потирая руки в нетерпении.
И я чуть не давлюсь своим собственным языком, мое лицо настолько горит, что я могу ощутить, как покрываюсь волдырями.
- Я… э-э… ну…
- Хороший ответ, - на ее лице разочарование. – Если бы получила это, ты бы не была такой напряженной. Ну, ладушки, - она пожимает плечами. – Не волнуйся. Это ненадолго.
- Ч-чего? Нет, не важно. Мне правда не нравится эта, гм… тема.
- Ну, подруга, тебе лучше привыкнуть к этому, потому что этот сексуальный кусочек небес намерен выполнить миссию, и его миссией являешься ты!
Боже, я чокнусь с этой девушкой.
- Теперь мы уже можем идти? – спрашиваю я, качая головой. - Я готова поесть.
- Говоря о еде, держу пари, он…
- Натали! – кричу я, закрывая ей рот рукой. – Хватит, я серьезно! Если я уберу руку, ты обещаешь не произносить другое грязное слово?
Она кивает, бормоча «Обещаю» в мою ладонь.
Я убираю руку с ее рта, но слежу за ней, пока она идет к двери.
Глава 15
Ужин прошел хорошо и спокойно... что означает, рот Натали был полностью забит, и поэтому она не вымолвила ни слова. Музей Ван Гога был потрясающим и, как и ожидалось, совсем не переполнен.
Фактически, в Амстердаме ничего не «переполнено». Я видела немного машин; популярным видом транспорта являются ноги и велосипеды, и все они движутся не спеша.
Мы все ходим по улице и осматриваемся, когда вдруг кто-то спереди из нашей группы поворачивает резко влево в квартал, который… мы называем «либеральный». Не говоря уж о людях или стереотипе всей улицы, на которую мы только что шагнули, я не могу придумать лучшего слова, чтобы описать ее.
Я хватаюсь за руку Нат сильной хваткой, точно также как Кингстон обходит нашу группу и берет меня за вторую.
- Не отпускай, - грохочет он.
- Где мы? - спрашиваю я.
- О, я знаю!- говорит Нат быстро и возбужденно. - Мы приближаемся к кварталу «красных фонарей». И та кофейня, куда входит Паттон… я знаю, что там должно произойти-и-и, - напевает она.
Я очень настороженно смотрю на Кингстона, но он прогоняет мои переживания теплой, успокаивающей улыбкой и сжатием моей руки. – Я держу тебя, Любовь моя. Не беспокойся.
Мы следуем за всеми в «кафе», и как только я вхожу внутрь, вспоминаю некоторые лакомые кусочки об интернет исследовании, которое проводила для подготовки к этой пешей поездке. Острая дымка, нависшая над магазином, не является смогом или испарением из кафе – это буквально облако дыма от травки.
Несколько моих товарищей уже нашли столы и курят свои «заказы», в то время как я стою в замешательстве, пытаясь понять, что на самом деле происходит здесь.
- Пойдем, - Нат дергает меня за руку. – Давай сделаем это! Мы уже достаточно взрослые. Здесь все законно, и ты знаешь как местные говорят… лови кайф.
- Мы не будем этого делать, - бормочу я.
- Кингстон, скажи ей, что все в порядке! – умоляет его Нат.
Он смеется. – Можешь перестать забивать всякой фигней себе мозги. Но я все же скажу…
Он поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.
- Она права, что тут все легально, и это определенно часть культурного опыта. Если ты решишь попробовать, я буду с тобой, трезвый и приглядывающий за тобой. И если не будешь делать этого, - заканчивает он, пожимая плечом, - остальное остается прежним.
- Хорошо, давай для начала найдем столик и притворимся, что мы нормальные, - не отступает Нат.
Я легко соглашаюсь с этим. Должна признаться, мне хочется понаблюдать, так как я никогда не испытывала ничего подобного и знаю, что больше и не испытаю. Но у меня никогда не было и никогда не будет давления со стороны сверстников.
Вот почему – когда я накосячу – у меня никто не виноват, кроме самой себя.
Все веселятся, как в замедленной сьемке… особенно Нат. Нет никакого страха или беспокойства, и чувствую, как отпускаю все свои табу и начинаю свободно смеяться. Я хорошо провожу время.
Пока я не употребляю. Наркотик быстро распространяется по крови, мгновенно заводит меня, когда я вижу Джеки, приземляющую свою задницу на колени Кингстона.
Гнев, который я никогда не ощущала в своей жизни, прорывается сквозь меня, полностью поглощает, разгораясь до мгновенного, полномасштабного пожара. Я не могу контролировать ни это, ни мой мозг… или рот.
- Ты мой, я твоя, черт побери! – думаю, я ору не взирая на невыносимую сухость во рту. Если бы я ему была нужна, он бы уже установил границы с этой шлюхой. - Ты всего лишь проклятый лжец, Кингстон Хоторн! Мне это надоело - все это. Я уезжаю домой!
Я встаю, хватая свой телефон, чтобы позвонить моему брату, и сбегаю отсюда. Слезы застилают мне зрение, а мои пальцы отказываются слушаться по какой-то причине. Только Богу известно, кого я набираю прямо сейчас.
Затем телефон исчезает с моих рук так же быстро, как меня утаскивают в темноту, на самом деле жуткое местечко. Отлично, еще одно похищение Кингстона.
- Эхо, любимая, это я, Кингстон. Перестань кричать.
Я и не понимала, что кричу, или снова кричу, или… да что угодно.
- Оставь ее в покое! Сейчас она не хочет вести с тобой светские беседы. Я позабочусь о ней, секси-мужчина.
Нат бежит со всех ног и произносит это, икая, или это я так слышу, но ее появление спасает.
- Но я на его стороне, что касается телефона, Дымок. – Полагаю, что Дымок - это я? Хорошо, тогда она будет Котелочком. – Никаких звонков. Себ не обрадуется.
- Ты зовешь его Себом? – мои глаза расширены, знаю. – Моя бывшая подруга, которой я позволила называть его так, потом трахалась с ним. А затем она трахнулась с другим.
Я тыкаю Кингстона в грудь. – Ты полный отстой.
Я начинаю плакать или, по крайней мере, чувствую слезы, которые грозятся вырваться. Я не мыслю ясно, но достаточно имею понятие о том, насколько сокрушительна боль.
- Натали не могла бы ты дать нам немного времени с Эхо?
- Эм, ага, конечно. – И я на самом деле люблю своего Котелка.
- Пожалуйста, я… - снова пытается он.
- Эй, Нат, не поможешь? – Появляется из-за угла Паттон. – Джеки не отрывает от меня своих рук, а тебя она боится.
Я смеюсь так сильно, что фыркаю. Нат так же страшна, как фея, машущая палочкой, чтобы подарить «песню в качестве подарка».
- Что, блин, смешного? – она смотрит на меня. – Я могу быть страшной!
- Кровавый Христос, вы, дамы и конопля не совместимы, - выдыхает Кингстон, проводя рукой по волосам. – Есть хоть еще какая-то эмоция, которую вы еще не испытали?