«Ни один человек не знает насколько он плох, пока по-настоящему не постарается быть хорошим».
Я мгновенно его вытираю, рыча про себя. К чёрту его «благородство» и многочисленные сообщения, которые ворвались в мою жизнь, и его чёртово обаяние, и всё остальное, с чем я не могу столкнуться лицом к лицу!
Он присылает мне несколько сообщений в течение дня, только на этот раз нет никаких фотографий девушек, просто совершенно случайные вещи, такие как птица, купающаяся в луже, дерево, листья которого граничит между летней зеленью и осеней желтизной, и даже один из его не зашнурованных ботинок. Но я не отвечаю не на одно из них.
И затем, в последнем, он присылает:
Кингстон: Ты злишься.
Я, наряду с сильной горечью и потерянностью, никогда не признаюсь ему в этом. Но я также не стану вести себя, как малолетняя школьница, которой, думаю, он меня считает.
Таким образом, чтобы доказать это, и потому что на этот раз он использовал слова, я отвечаю.
Я: Нет, не злюсь. С чего ты взял?
Не совсем ложь. Я не просто зла.
Кингстон: Потому что ты смотришь в телефон, хмуря своё красивое личико этой ужасной гримасой, которую боюсь, вызвал я.
Я резко поднимаю голову и начинаю лихорадочно осматриваться, пока не останавливаюсь на нём, наблюдающим за мной через стеклянное окно в двери классной комнаты.
«Что ты тут делаешь?» — шепчу одними губами.
«Жду тебя», — шепчет он в ответ, неотразимо ухмыляясь и подмигивая.
Это наносит двойной удар по всему, что я не могу иметь. Но он здесь, потому что знает, что я расстроена. Кто сможет злиться после этого?
Не я.
Только мне придётся дожидаться, когда вся эта толпа рассеется, прежде чем я смогу подойти ближе, чтобы поговорить с ним после урока.
На нём надеты армейские ботинки, тёмные джинсы и серая рубашка, помятая от всех грубых прикосновений. Его почти чёрные волосы торчат в разные стороны… и эти дымчатые глаза по-прежнему прикованы ко мне.
— Ты проводишь в старшей школе больше времени, чем половина парней, обучающихся здесь, — говорю я, смеясь, когда подхожу к нему.
— Мне не нравится быть проигнорированным, — отвечает он.
— Думаю, что к тебе это явно не относится. Привлечение внимания — твой фетиш, — дразню я, теперь уже подходя к своему шкафчику, чтобы положить вещи.
Он следует за мной и опирается плечом на соседний шкафчик, скрещивая руки на груди.
— Ревнуешь?
— Не больше, чем ты к Крейгу.
Чёрт, не могу поверить, что только что сказала это! На самом деле, не думаю, что он ревновал, я провела весь день, сгорая от стыда, потому что его очень наставнические советы и внезапный уход прошлой ночью совершенно ясно дали понять это. И всё же, я облажалась.
Неудивительно, что он водит меня за нос. Даже я не могу в себе разобраться.
— Туше, — посмеивается он, беря меня за руку.
Я снова сбита с толку, потому что его ответ означает, что он не ревнует. Но действия говорят громче, чем слова, и, принимая во внимание диалектный барьер, он, вероятнее всего, просто использует один по ошибке.
— Мы сейчас собираемся поссориться? — спрашивает он.
Я закатываю глаза и закрываю шкафчик свободной рукой.
— Мы никогда не ссорились. У меня был небольшой надлом в чувствительности, но я взяла над ним верх, так что давай двигаться дальше.
— Как и у меня, — он целует внутреннюю сторону моего запястья. — Поэтому, скажем так, что просто забыли об этом. Что ты планируешь прямо сейчас?
— Мне нужно забрать кое-какие вещи для выступления, которое будет проходить на следующей неделе.
— Например? — спрашивает он.
Я объясняю ему, пока мы идём к моему грузовику, его же припаркован прямо возле моего.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
Я пожимаю плечами.
— Если ты так хочешь, то пожалуйста. Поедешь со мной, или на своём?
— Я поеду на своём. Тогда, возможно, мы…
— Кингстон! — визг эхом проносится по всей стоянке, и у меня нет сомнений, что где-то треснуло стекло от такого неестественного крика.
Кортни, блондинка-чирлидерша из моего класса, налетает на него и сразу берёт его под руку, прижимаясь к груди.
— Что ты тут делаешь?
Я бы дала ей два, но он может неправильно меня понять и подумать, что я говорю «мир», поэтому щедро поднимаю вверх три пальца.