Но это не текстовое сообщение. Я с визгом вздрагиваю, когда телефон начинает звонить в моей руке!
Я бегу в уборную, чтобы хоть как-то уединится, отвечая на полпути.
— Алло? — я сдавливаю смешок, изображая невинную скуку.
— Кто твой приятель? — рычит он мне в ухо, посылая дрожь по моим ногам.
— Я не спрашивала тебя об этом, я просто попросила дать ему оценку. Ну, так жду?
— Ты болтала с ним, да?
— Он разговаривал со мной, да, — это не ложь.
— Как по мне, так он какой-то сомнительный. Его глаза явно не выражали желания познакомиться с тобой в обычном смысле этого слова, Эхо. Мужчина знает, что означает такой взгляд другого мужчины. Он хотел натянуть тебя.
Ах, «натянуть», что другими словами означает «заняться сексом».
Звенит звонок, давая мне идеальный предлог, чтобы оставить Кингстона вариться в этом наедине.
— О, чёрт побери. Мне так жаль, Кингстон, я должна идти. Увидимся во второй половине дня.
— Эх…
— Пока! — кричу я, отключаясь.
Как только я занимаю своё место в классе, приходит сообщение. Это картинка дверной ручки, и он прав — Крейг и эта вещь идеально сопоставимы.
Ох, а это весело.
Кингстон : -5. Нет!
Я начинаю отвечать, но останавливаюсь. Хм, посмотрим, как долго мистер Хоторн сможет пожинать плоды своей же игры.
~~~~~
Видимо Саванна больше не злится на меня, потому что она тараторит о Крейге всю дорогу до колледжа. Как выяснилось, он разыскал мою лучшую подругу, чтобы разузнать обо мне после того, как я сумела улизнуть. Вот видите, этот брошенный вызов вышел мне боком.
Сегодня она не убегает и не оставляет меня одну, когда мы припарковываемся, вместо этого она берёт меня под руку и продолжает весь путь до класса болтать о том, как я должна вести себя с Крейгом. Я уже в двадцатый раз ей объясняю, что это произошло случайно, когда прохожу к своему рабочему месту.
Но я замираю на полпути.
В моём заднем ряду меня в одиночку ожидает Кингстон. Вся напряжённость исчезает, когда я встречаю его задумчивый взгляд, собственными ушами слыша, как бьётся моё сердце. Нет никакого способа успокоить свою нервозность, так что единственное, что я могу — это занять своё место, положив книги на стол рядом с ним.
— Что ты тут забыл? — спрашиваю я, шутя, насколько это возможно, и избегая прямого взгляда.
— Подготавливаюсь к занятию по исчислению, конечно же.
Его рот кривится, и в глазах пляшут искры, практически умоляя меня поиграть с ним вместе и рассказать ему всё, что он, очевидно, умирает от желания знать.
Но это наша личная игра, и я отказываюсь играть перед его свитой, которые прибегут сюда и будут сидеть сложа руки, как только выяснят, что это его новое место.
— Кингстон… — я с опаской оглядываюсь вокруг, ожидая, что в любую минуту появятся девушки. — Ты же обещал. Я не хочу…
— Доверься мне. Нас не побеспокоят.
Я закатываю глаза и искренне смеюсь.
— Ага, как же. Я удивлена, что они не лезут из кожи вон, чтобы сидеть здесь.
— Уверяю тебя, этого не произойдёт.
— Как ты сможешь убедить меня в этом?
— У меня есть свои методы, — отвечает он, подмигнув. — Теперь, пожалуйста, займи своё место. У нас есть дела и поважнее, которые мы должны обсудить.
Глава 15
Кингстон ёрзает на стуле, пыхтя, в то время как выражение его лица меняется от слишком хмурого до раздражительного, приобретая малиновый оттенок, и выглядит он при этом ну очень забавно. Его план «обсудить дела» со мной потерпел фиаско из-за нашего профессора, так как наш урок сегодня представляет собой семинар, состоящий из постоянных устных вопросов-ответов. Он ни разу не поворачивается спиной к классу, лишая тем самым Кингстона возможности поговорить со мной о «делах».
И когда нас отпускают, я мчусь к двери так же быстро, как девушки бросаются к Кингстону.
— Эхо, подожди! — кричит Саванна, догоняя меня у стоянки. — Подвези меня!
Я замедляю шаг, ожидая, пока она поравняется со мной. Я настолько привыкла, что она редко просит меня подвезти её домой, что иногда даже забываю о ней.
— Конечно. И поскольку ты всё равно едешь со мной, хочешь сходить со мной потренироваться?
— Мне, правда, очень этого хотелось бы, — отвечает она, когда мы подходим к моему грузовику,— но если я не позанимаюсь сегодня вечером, то не напишу тест по биологии завтра у мистера Маршала, а у меня там и так уже стоит D. Давай в следующий раз?
— Хорошо, — бормочу я, залезая в машину. — В следующий раз.
Не знаю, то ли она продолжает свою череду вранья, то ли расписание сыграло с ней злую шутку, но у меня завтра тоже урок у мистера Маршала, и... и завтра не будет теста.
Мне следует упрекнуть её в этом, но я решаю молча отвезти её домой. Зачем ей врать об этом? Она просто боится сказать, что не хочет больше тренироваться, или за этим скрывается нечто большее?
— Спасибо, что подбросила. Увидимся завтра.
Она вылезает, махнув через плечо, и спешит к своему дому.
Я продолжаю думать об этом всю дорогу домой, и к тому времени, как я приезжаю туда, меня не перестают терзать мрачные сомнения. Тот злобный комментарий мамы в сторону Саванны всё вертится у меня голове, и в какой-то момент, я хочу позвонить Себастьяну. Но что я скажу? У меня нет никаких доказательств, ничего, кроме моего плохого предчувствия. И я не могу расстраивать его из-за того, чего на самом деле нет.
Поэтому я решаю очистить голову самым лучшим способом, который мне известен. Я бегу к себе в комнату, быстро переодеваюсь и мчусь к своему дереву. Поднимаюсь на своих шёлковых лентах так высоко, пока все проблемы и заботы не растворяются, затем раскачиваюсь и делаю сальто, выгибая тело так, что весь мир для меня исчезает.
Через час или около того, я чувствую себя более расслабленной, поэтому решаю медленно спуститься и пойти домой.
Мама встречает меня, выходя из кухни.
— Вот и ты! Ты пропустила звонок от Себастьяна. Вот, попей, — она протягивает мне стакан холодной воды. — Работала над новым номером?
Я киваю с улыбкой, утоляя сухость в горле.
— Как он там?
— Ему, кажется, там нравится, хотя он и говорит, что скучает по нам. Я рада, что он получает этот опыт. Каждый человек заслуживает увидеть хоть и небольшой проблеск этого огромного мира.
— Да, — отвечаю, задавая себе вопрос, получу ли я когда-нибудь такую же возможность.
Поставив стакан, я решаю сменить тему и спрашиваю:
— Где папа?
Мама как-то подозрительно усмехается.
— В павильоне, ремонтирует проводку. Ох, а Сэмми и Кингстон помогают ему, — её рот дёргается. — Ну, это в случае, если это был твой следующий вопрос.
— Не был, — отвожу взгляд на противоположную стену, предпочитая солгать ей, а не в лицо моей матери. — Ну, это круто. Хорошо, я спущусь вниз сразу после того, как приму душ.
Я залезаю в душ, и так как ожидаю сообщения по утрам, когда поднимается пар, чуть ли не пропускаю записку на стеклянной двери.
« Сегодня вечером мы поговорим».
Не знаю, угроза это или простое утверждение факта, но в любом случае, дрожь предвкушения бежит по моему позвоночнику.
Это самый длинный ужин в моей жизни. Разве папа и Сэмми всегда так много разговаривают? И разве мама всегда готовит так много? Ещё никогда уборка на кухне не занимала так много времени.
Когда наконец-то всё сделано, я направляюсь в комнату, чтобы сделать домашнее задание, в то время как папа отправляется в гостиную и просит Кингстона присоединиться к нему, чтобы посмотреть по телевизору игру. Кингстон, конечно же, соглашается. Но он одаривает меня сдержанным взглядом, отражающим дикое нетерпение.
У меня начинает кружиться голова, и я поднимаюсь по лестнице на подгибающихся ногах.
~~~~~