— Эхо, я люблю твоего брата. Ты же знаешь это. И я это сделала для него… поэтому он может быть нормальным двадцатилетним парнем, наслаждаться учёбой и осуществлять свои мечты. Я рассказала ему всё, и он согласился с этим.
Я оставалась спокойной, давая ей полную свободу действий, а она просто облажалась даже в этом. Враньё. Каждое слово. Себастьян возможно ещё совсем молод, но он точно не согласился бы с этим, ведь дело касалось его собственного ребёнка. Мой брат никогда не сможет быть снова «нормальным» после такого предательства, и я не говорю о том, что если бы он согласился с этим, то не сбежал бы на другой конец земли.
Меня настолько молниеносно накрывает волной, что я даже в полной мере не могу понять, что это такое, и из меня вырывается поистине животный рёв. Моё тело движется само по себе, сумасшествие больше не в пределах моего контроля, и я срываю металлическую миску с мелом, которую мы держим всегда под рукой, с деревянной подставки. Я со всей силы бросаю её в Саванну, которой чудом удаётся избежать убийственного приговора, когда та едва не попадает ей в голову и со стуком падает на землю.
— Что за нахер, Эхо?! — кричит она. — Ты могла убить меня!
— Какого чёрта, малышка?
Клей подбегает ко мне со спины и обнимает, зажимая руки в тиски.
Сюрприз, сюрприз. Мне становится интересно, откуда так внезапно появился Клей и почему, но моё мышление сейчас выключено, поэтому нет времени всё обдумывать. Он здесь, потому что Саванна здесь.
— Убери от меня свои руки, Клей... сейчас же! — я использую все свои силы, чтобы попытаться вывернуться из его захвата. — И никогда не называй меня «малышкой» снова. Меня от тебя уже тошнит!
— Вау, — он отпускает меня, делает шаг вперёд и становится между Саванной и мной, расставив руки в обе стороны. — Что, чёрт возьми, я сделал?
— Она бесится из-за того, что мы стали хорошими друзьями, и что ты отвёз меня домой после той вечеринки прошлой ночью, — Саванна произносит всё это с осторожностью, словно говорит «поддержи меня», не произнося этого вслух. Разве она не сказала мне, что её домой отвёз не Клей? Она даже не может придерживаться своей лжи и связно врать. Я испытываю жалость к ней, когда думаю о том, чего ей это будет стоить.
Клей не понимает намёка.
— Неа, я этого не делал. Крейг отвёз.
И этот тупой ублюдок ещё имеет наглость мне ухмыляться, как будто польщён и думает, что я когда-либо буду его ревновать. Зашибись, блин.
— Господи, — изумленная, я запрокидываю голову и заливаюсь смехом, косясь на Саванну. — Я даже не знаю, что выглядит более жалко: тот факт, что ты уехала домой с парнем, с которым пыталась свести меня, или что здесь Клей — тот, кто заплатил за тебя, чтобы ты прервала жизнь малыша моего брата, и который думает, что я его ревную!
— Ты сказала, что тебе не нужен Крейг!
И это единственное, что она услышала из всего, что я сказала?
— Ты права, Саванна, — я качаю головой, настолько же ошарашенная, насколько и возмущённая. — Это намного важнее. А ты, — усмехаюсь Клею, — я не услышала, чтобы ты отрицал то, что я сказала о вас двоих.
Они оба молчат и смотрят друг на друга, а затем на меня, вина чётко отражается в выражении их растерянных лиц. Да, Эхо всё узнала, а вы забыли обсудить свою оправдывающую речь.
Абсолютные дебилы.
— Всё нормально. Здесь нечего больше добавить, поэтому просто послушайте, что я вам скажу. Я буду говорить медленно — не хочу что-нибудь упустить, — сначала я указываю дрожащим пальцем на Клея. — Ты расскажешь моему брату, что принимал в этом участие, или это сделаю я. И держись с этого момента подальше от меня. А ты, — говорю я Саванне, — самая худшая подруга в мире. Я не хочу больше с тобой общаться. И если ты ещё хотя бы раз неровно подышишь в сторону моего брата, я стану той кто сотрёт тебя в порошок, — я взрываюсь. — Ни одному из вас не разрешено снова приходить сюда, или мне придётся подключить своего отца. Забирайте всё своё дерьмо и валите нахрен. Сейчас же!
Я разворачиваюсь и ухожу прочь, оставляя позади все чувства, которые когда-либо испытывала к этим людям.
Не имеет значения, что произошло, или не произошло, или почему так случилось; ясно лишь одно: Себастьяну было достаточно больно, чтобы рассказать нашей маме свою версию; достаточно больно, чтобы уйти; и достаточно больно, чтобы скрыть это от меня.
Достаточно. У тебя не будет второго шанса со мной, если ты обманешь, соврёшь или хоть как-то навредишь моему старшему брату.
Глава 21
Я не бегу или не топаю со злостью к дому. Вместо этого, я иду спокойно, моя комната — конечный пункт назначения по нескольким причинам. Во-первых, если мама заметит, что я расстроена, то поймёт, что я подслушала, — что само по себе неправильно с моей стороны, — и это расстроит её ещё больше. Должно быть некое объяснение тому, что она ничего мне не рассказала. Причина может быть простой, например, она не думает что это моё дело, или же Себастьян попросил её держать это в тайне… что только укрепляет неправильность моего подслушивания.
И во-вторых, если я разозлённая пронесусь по дому, папа начнёт доставать меня вопросами, а я почти уверена, что он об этом ничего не знает. Если бы ему было что-то известно, то Себастьян не покинул бы дом, не говоря уже об отъезде в другую страну... к тому же ноги Клея или Саванны не было бы в нашем доме.
И Сэмми? Я даже не подумала, какие неприятности могут нависнуть над ним, хотя, кажется, что-то уже стряслось.
— Эй, приятель, что случилось? — спрашиваю его, когда достигаю крыльца. Он сидит, сложив руки на коленях и опустив на них свою крошечную головку.
— Где этот Кингстон? — бросает он.
Хороший вопрос. Я осматриваю двор в поисках его пятнистого грузовика. И теперь, когда мне нужно всё хорошенько обдумать, Кингстона нет рядом в этот дерьмовый день. Жаль, что мы просто знакомые, но я могла бы просто проводить с ним время, вместо того, чтобы тонуть в пучинах одиночества.
— Понятия не имею, Сэмми, — я скольжу вниз рядом с ним. — А что? Ты его ждёшь?
— Да! Я тут уже целую вечность жду. Он пообещал поработать со мной над секретными штучками этим утром, но не пришёл, — он поднимает на меня взгляд, в его больших карих глазах застыли слёзы, и глубоко внутри меня что-то щёлкает.
Я официально встретилась со своим переломным моментом. Обоих моих братьев обидели? Люди думают, что я не умею злиться, потому что я — Эхо — как правило, этого не показываю. Но сестра Себастьяна и Сэмми может прийти в такую ярость, что даже сам Сатана захочет сбежать.
Делаю глубокий вдох, успокаивающий выдох, а затем мило улыбаюсь Сэмми.
— О которых секретных штучках мы говорим? Возможно, я смогу тебе помочь.
Он дважды оглядывается вокруг, а затем наклоняется и шепчет:
— Моё магическое шоу. Кингстон помогал мне с ним. Почти всё готово, и я знаю, что оно понравится папе, и он разрешит мне показать его на Рождественском шоу!
Моя улыбка становится шире от волнения в его голосе. Такой милый мальчик. Как Кингстон мог о нём забыть?! Какой нужно быть огромной задницей, чтобы кинуть маленького мальчика, у которого лицо сияет при разговоре о своей цели, заставляя его весь день сидеть на крыльце и ждать.
— Я помогу тебе, — ерошу ему волосы. — Я бы с радостью посмотрела, как это работает.
— Спасибо, Эхо, но … — он уворачивается, больше не глядя на меня.
— Но что?
— Ты не знаешь всех хитростей и всего остального. Мне нужен мой помощник, — он спешит обнять меня, положив голову мне на плечо. — Прости. Может быть, в следующем шоу.
Я что получила отворот поворот от своего девятилетнего братишки? Я бы посмеялась, не будь он таким чересчур серьёзным, к тому же, я слишком его люблю, чтобы на него обижаться. Плюс, я, кажется, ни над чем не могу смеяться, пока у меня под кожей тлеют горячие угольки.