— Ответ вопросом на вопрос — признак вины.
— Или интеллекта, — спорит он.
— Уф, — стону я, расстроенно. — Прекрати. Ты сделал это или нет?
Он поднимает брови, безмолвно указывая мне на тот же встречный вопрос, что и раньше.
— Хорошо. Нет, — я отвечаю вместе него. — Я никогда не верила в это, ни на секунду. Так почему ты просто не сказал моему отцу, что это был не ты?
— Сказал, позже. Но в ту ночь всё, что имело значение, была ты. Ему нужно было сосредоточиться на твоём благополучии, а не на моих объяснениях.
— Поч…
Я проглатываю свой шёпот, а затем повторяю попытку с обретённой силой.
— Почему ты был с Саванной? Весь день ты игнорировал мои звонки и сообщения, а затем трубку подняла она. Почему она, Кингстон? Я смирилась с тем, что ты трахнул каждую девушку в городе, и до сих пор не перестаю быть твоим другом. Но Саванна? Почему? — я снова кричу, ударяя кулаком по его груди.
Он хватает меня за запястье и делает ко мне шаг, прижимая меня спиной к стене.
— Ты уже больше чувствуешь себя собой? Голова прояснилась?
— Что? Не меняй тему. Отвечай на вопрос!
— Я пока не уверен, что ты действительно слышишь мои слова и позволяешь им проникнуть в себя, — объясняет он. — Я хочу убедиться, что ты поймёшь всё, о чём мы говорим, раз и навсегда. Теперь твой мозг готов к этому разговору?
— Да, больше, чем когда-либо.
И я верю, что это так. Наконец я могу осознать свои тревоги и позволить ему объяснить. Независимо от его рассуждений, мне пора услышать всю правду... от него.
— Когда мы обсуждали «Coldplay», ты выбрала «Fix You», как их лучшую песню. Что выбрал я?
— «Paradise», — отвечаю я без колебаний.
— Прелестно. Ты в порядке, вот и поговорим, — он так и не отступает, наши взгляды всё ещё не отпускают друг друга. — Эхо, ты действительно считаешь, что я спал с Саванной?
Я пожимаю плечами, и Кингстон хмурится, кладя мою руку, за которую он держит меня, мне на сердце.
— Здесь, ты, правда, думаешь, что я это сделал?
— Тогда почему она была с тобой, ответила на твой телефон и повесила трубку, когда я позвонила?
— Нет, сначала ты ответь мне.
Я отворачиваюсь, чувствуя стыд.
— Думаю, нет... не совсем... но...
— Правильно думаешь, — он обхватывает ладонью мою щёку, заставляя меня смотреть на него. — Я не прикасался к Саванне. На самом деле, давай проясним другое заблуждение, которое ты упомянула. Посмотри мне в глаза, Эхо, — требует он тяжёлым рыком, что поднимается из глубины его груди.
Когда я снова встречаю его резкий и целеустремленный взгляд, он продолжает:
— Во время моего пребывания в Келли-Спрингс я не трахнул ни одну девушку. Ни одну.
— О, пожалуйста, — фыркаю я. — И кто из нас теперь паршивый лгун?
— Ни. Одну, — повторяет он, рыча. — И я никогда не лгал тебе, ни тогда, ни сейчас. Эхо, единственный человек, которого я хотел, это ты, — продолжает он. — Но ты была несовершеннолетней, и я жил в доме твоих родителей. Они хорошо ко мне отнеслись, поэтому я должен был уважать это и тебя. Меня чертовски убивало, что я не мог прикоснуться к тебе, не мог пробраться ночью в твою комнату и провести руками по твоему телу, но я старался стать достойным тебя человеком, когда настало бы время. И это время сейчас. Скажи мне, любовь моя... ты находишь меня достойным?
— Ты не ответил на мои вопросы. Почему ты был с Саванной? Почему ты игнорировал меня, если твой телефон явно не был разряжен?
Я вижу, как Нат выходит из-за угла.
— Там всё в порядке?
— Да, — вздыхаю я. — Спасибо, что проверяешь.
— Без проблем. Так, если у тебя всё в порядке, не возражаешь, если я пойду со всеми прогуляться по району? — она играет бровями. — Прошла молва, что там в окнах танцуют голые бабы!
— Зачем тебе это нужно? — спрашиваю я, скрытая клеткой, которую представляет собой тело Кингстона.
— Потому что я могу! Так всё хорошо или нет?
— Она будет в безопасности? — спрашиваю я Кингстона.
— Абсолютно, — отвечает Пэттон, который теперь стоит прямо за ней.
— Нат, — говорю я, выдавая свои сомнения, — ты...
— Эхо, клянусь жизнью, я присмотрю за ней, — пытается убедить меня Пэттон. — Мой кайф прошёл, клянусь.
— И ты не отвлечёшься, скажем, на... Джеки... и не забудешь о Нат?
— Нет, он не забудет, — Кингстон смотрит на него. — Потому что он знает, что я с ним сделаю, если это случится. Мы понимаем друг друга, Пэттон?
— Какого чёрта, мужик? Я сказал, что присмотрю за ней. Я именно это и имел в виду.
— Тебе лучше сдержать своё слово, — кивает Кингстон.
— Если ты уверена, — я обращаюсь к Нат, прерывая тестостероновую схватку. Она улыбается, кивая. — Хорошо, повеселись.
— И не испытывай меня, Пэттон! — кричит Кингстон им вслед, прежде чем тихо спросить меня: — Хочешь пойти за ними?
— Да! — быстро выплёвываю я, заработав от Кингстона смешок.
— Так я и думал. Тогда идём, — он переплетает наши пальцы, — мы можем и идти, и разговаривать одновременно.
Мы догоняем их, пока Натали не появляется в поле моего зрения, так и оставаясь в неведении, что я следую за ней хвостом. И когда она, Пэттон и ещё около десяти человек заходят в один из клубов, который, по словам Кингстона, «скромный», мы садимся на скамейку прямо рядом с ним.
— В тот день, — начинает он, продолжая нашу дискуссию, — я отправился фотографироваться с несколькими парнями, которых знал из универа, и оставил свой телефон в грузовике. Он разрядился и стоял на зарядке, поэтому я не думал его проверять. Я вспомнил о нём только когда вернулся, услышав, как он звонит, но Саванна схватила его, прежде чем я успел. Но что ещё более важно, — прежде чем мы дойдём до самого отстойного, — ты же знаешь, что я занимался с Сэмми, не так ли? Я бы никогда не пренебрёг им.
— Да, знаю. Я бы не разговаривала с тобой, если бы ты сделал это.
— Эхо, — он пододвигается ко мне. — В ту ночь... всё это было подстроено. Когда я вернулся домой, Клэй уже пригласил людей в павильон. Я зашёл, чтобы посмотреть, была ли ты среди них, и Саванна попросила отвезти её домой из какого-то клуба. Клэй спросил, не съезжу ли я за ней, так как он уже выпил. Поэтому я поехал.
— Я должен был понять, что что-то не так — по времени всё было подстроено прекрасно, — но нет, — продолжает он. — Следующее, что происходит, я заезжаю на подъездную дорожку после того, как подбросил Саванну к её дому, нетронутой, и попадаю в полный хаос. Не с Клэем, а с твоим отцом, который появляется, чтобы тут же отвезти меня в аэропорт. Они меня подставили.
Я нисколько не удивлена тем, что слышу, и я ему верю. Если быть честной самой с собой, на самом деле я никогда ни не верила ему. И если он говорит, что не перетрахал весь город, я верю и в это. Не то, чтобы это было моё дело, но, чёрт возьми, это приятно слышать.
И почти вся тягость пережитых месяцев уходит в никуда, за исключением вдруг ожившего во мне интереса.
За исключением последнего интересующего меня вопроса. Самого важного.
— Почему ты не звонил?
Глава 16
Он не отвечает мне сразу, его губы сжаты в линию, серые глаза загадочно и внимательно следят за мной.
— А почему ты не звонила, любовь моя? — его тон обманчиво спокоен и почти вежлив.
Моя челюсть падает, глаза расширяются в защитной реакции.
— Потому что ты парень...
Он заглушает меня, прикладывая палец к моим губам.
— Да. Я парень. Парень, который ждал, когда ты проявишь свою веру в меня. Я понял, что твой отец предположил худшее, — чёрт, да меня бы ошарашило, если бы мой собственный отец не пришёл к таким же выводам. Но не ты, Эхо. Мне нужно было, чтобы ты поверила в меня, прежде чем объяснять... ты должна была сама связаться со мной, даже если бы это было для того, чтобы получить ответы.
Он вздыхает.
— По крайней мере, тогда я мог бы услышать доверие в твоём голосе. Я оставил последнюю записку. Отправил цветы на твой день рождения, открытку на выпускной. Ты спряталась — попыталась убедить себя, что у тебя есть причина забыть меня.