— Я чувствую себя как Золушка, Спящая красавица и Белоснежка в одном лице, — с волнением отвечает она.
В этот момент я чувствую неловкость. Интересно, а я когда-нибудь буду такой же счастливой невестой? И сейчас мы прикрепляем ей 20-метровый шлейф, у нас уходит больше часа, чтобы потом усадить ее вместе с шлейфом в белый лимузин.
Каким-то образом мы все-таки успеваем вовремя в церковь.
Лишь позднее в церкви, я замечаю Би Джея. Он стоит в задних рядах в белой рубашке, светло-сером пиджаке и черных брюках. Он не улыбается, и я тоже, но дыхание перехватывает. Я быстро отвожу взгляд от его соблазнительно опасных глаз.
Господи Иисусе. Я влюбилась в этого парня.
Свадьба движется без сучка и задоринки. Конечно, я не поймала букет невесты, хотя Элла намеренно целилась в мою сторону. Но откуда-то выскочила женщина, которую я не знаю, и поймала его прямо передо мной. От этого она казалась, такой радостной, что честно я не могла даже на нее рассердиться.
Потом, когда мы все фотографируемся, мне удается поймать Джека.
— Где Лили? — спрашиваю я.
Он говорит, что по китайской традиции, она не должна покидать дом целый месяц.
— Правда?
— Да, правда. Кроме того, она должна соблюдать специальную легкую диета — супы и рис. И существует целый список запрещенных продуктов: сырые фрукты, овощи, кофе, морепродукты и все холодное.
— Боже мой!
— Ты думаешь, это плохо? — спрашивает Джек. — Бедняжку даже не пускают купаться. Дозволено лишь протираться два раза в неделю мочалкой, пропитанной какими-то вонючими травами.
— Ну, она явно сделана из более крепкого материала, чем я, — говорю я.
Со вздохом Джек поясняет, что ее бабушка, «архигрозная» женщина гостит у них в доме, следя за всеми этими пытками. После собственнического поцелуй Джека, который я видела, могу только представить, насколько счастлив он будет на тридцать первый день.
— Могу я поговорить с тобой потом дома? — как бы между прочим спрашиваю я.
— Что случилось?
— Ничего.
Он хмурится.
— Ты хочешь поговорить об этом сейчас?
— Нет, это точно может подождать.
Прием проходит в огромном банкетном зале, говорят много речей и тостов. Би Джей сидит за столиком немного подальше от нас, Джек вместе со мной за одним столом, поэтому я даже не смею взглянуть в его сторону. Затем молодожены поднимаются на свой первый танец. Я поворачиваю голову к двери и замираю.
Лупо.
Он выглядит более загорелым, чем все, находящееся в этой комнате, и он во все глаза смотрит на меня. Я тихо поднимаюсь, насколько это возможно, и как бы невзначай двигаюсь к нему.
— Какого черта ты здесь делаешь? — с отчаянием шепчу я.
— Я пришел за тобой, Белла.
— Что?
— Теперь я понимаю, какую большую ошибку совершил, каким stronzo я был, поэтому пришел за тобой. Я люблю тебя, Лейла.
Мой рот раскрывается, и тут я вспоминаю, где нахожусь. Я хватаю его за руку и тащу по коридору, открываю первую попавшуюся дверь и вталкиваю туда. Комната немного меньше фойе, с красными ковровыми дорожками, рядами сложенных стульев и здесь стоит затхлый запах.
Я закрываю дверь, устанавливая некоторое расстояние между нами, и смотрю в его красивое лицо. Я не замечала этого раньше, но он очень похож на Энрике Иглесиаса. Но что действительно меня удивляет, что я ничего не чувствую к нему. Даже ярости. На самом деле, я в полном шоке, что когда-то решила лечь с ним в постель. Кроме его красивой внешности в нем нет ничего, у меня даже нет к нему сексуального влечения.
— Как ты меня нашел?
Он пожимает плечами.
— Спросил у твоей мамы?
— Ты пришел в дом к моей маме? — воплю я в ужасе.
— Конечно. Не волнуйся. Я сказал, что твой друг.
Я облегченно выдыхаю.
— Сожалею, что ты проделал такой длинный путь, но я не люблю тебя, — говорю я холодно. Мне нужно избавиться от него как можно скорее.
— Нет, ты так говоришь, потому что тебе все рассказала Габриэлла. Это неправда, ты же знаешь. Я никогда не был влюблен в нее.
— Я встретила другого.
— Кого? — гневно требует он ответа, выпятив вперед грудь, как боевой петух.
— Не все ли равно?
— Мне важно знать. Ты — моя девушка. Кто он?
Он делает шаг вперед и пытается обнять меня. Я отстраняюсь, но он притягивает с силой меня к себе.
— Отпусти меня, — говорю я стиснув зубы.
— Не будь такой недотрогой, — мурлычет он, наклоняясь ко мне вперед. Я как раз собираюсь врезать ему коленом по яйцам, когда дверь с треском открывается и появляется Би Джей, от него ярость исходит просто волнами. Его лицо одно грозовое облако, глаза опасно прищурены, в них видна сталь. Желваки безумно подергиваются. Я никогда не видела его в таком состоянии, даже когда он дрался на ринге.