— Ниингма? — вспомнил Моркрофт. — В этом монастыре тоже есть очень редкие книги.
— Очевидно, другие, иначе он бы не приезжал. В Босацзу, как ты знаешь, нет ксерокопийных машин. По нашим правилам разрешается снимать лишь рукописные списки, что, понятно, требует времени… Лет восемь назад тот, кого ты называешь Чжан Канканом, привел с собой знакомого, который представился профессором из Итона. Звали его Теннесси Боуарт. Он интересовался даосской доктриной внутренней и внешней алхимии. Как-то библиотекарь хватился уникального манускрипта «Утренняя песнь Золотого зародыша», где описывалась техника печеночного дыхания. Заподозрить в краже, не имея на то доказательств, означало взять на себя грех, но старый аббат пошел на него, и Боуарту доступ в библиотеку был закрыт… Это все, что я знаю, Сэм. Погости у нас до конца недели и ты, быть может, увидишь того, кого ищешь. Единственная просьба: надень наручники за пределами Босацзу.
— Обещаю, ваше преподобие.
— Не называй меня так. Ты уже не послушник, но мы были сотоварищами и остаемся братьями. Побеги наших карм переплелись… Через десять минут меня ожидают ученики.
— Спасибо, Кнуд, — Моркрофт был растроган, несмотря на четко проведенную грань: «Ты уже не послушник!» — Я могу спросить тебя еще об одной вещи?
— У нас будет время поговорить, а сейчас у тебя три минуты.
— Что такое печеночное дыхание?
— Когда человек, достигший высоких ступеней йогической практики, приостанавливает работу сердца, включается печень, снабжая кровью мозг и тем самым поддерживая жизнь в мертвом, как засохшее дерево, теле…
— Сердце действительно можно остановить по собственной воле?
— Это называется упражнение вальсальва. А теперь ступай, я пришлю костеляна, и он даст тебе все необходимое.
Глава сорок седьмая
Нью-Йорк
Специалисты по компьютерным линиям по кирпичикам разложили программу Рогожина — русский и впрямь оказался виртуозом — и на основе ее составили новую. Пострадавшие банки охотно пошли на сотрудничество, разрешив воспользоваться их системами, что позволило выйти на клиентов во многих странах мира. Дискеты и записная книжка Нефедова сыграли в этой поистине беспрецедентной операции ключевую роль.
По каналам Интерпола были запрошены данные на сорок семь финансовых учреждений, девяноста шесть промышленных и горнодобывающих корпораций и свыше трехсот частных лиц.
Наиболее серьезные подозрения вызывали банк «Соммерсет» (Олд черч стрит, Лондон), фабрика по производству спецаппаратуры ELTCOM (Магдаленен-штрассе, Гамбург), Институт высшей нервной деятельности (Лейк-вил, штат Коннектикут), спортивный аэродром под Аустерлицем (дорога №203, штат Нью-Йорк), верфи в Уоркворте (Нортумберленд, Англия), хирургическая клиника (Риддер гатан, Стокгольм), психиатрическая больница Мак Гилл (Монреаль), молодежный тренировочный лагерь под Ле Барпом (Гасконские ланды, Франция), завод лекарственных препаратов в Эмбахе (Австрийские Альпы), банк Одо (Гинза, Токио), Центр духовной культуры (Киото), чайная фабрика «Ашока» (Шри Ланка), фактория «Локау» (Чиангмай, Тайланд) и т. д. и т. п. Только по одной Москве и Подмосковью набралось двадцать четыре адреса. Помимо «Регент Универсал Банка», через который осуществлялись экспортно-импортные сделки, частных и государственных исследовательских институтов, в криминальном бизнесе были замешаны крупные медицинские и фармацевтические учреждения, морги, совместные предприятия и так называемые «кооперативы».
Когда Моркрофта проконсультировали по части этих весьма оригинальных коммерческих структур, у него волосы встали дыбом. Полное отсутствие правового поля в столь деликатной сфере, как трансплантация органов, бросало в дрожь даже детективов, которых, казалось, уже ничем нельзя было удивить.
Незащищенность российских компьютерных линий позволила проникнуть в банк данных фирмы «Кариатида» (Истринский район). Только за прошлый год по долгосрочному контракту с I.G.Biotechnologie (Бинненальстер, Гамбург) было поставлено 19200 препаратов гипофиза, большое количество сердечных клапанов, глазной роговицы, кожи, тканей яичек и почечных капсул.
Хотелось надеяться, что «человеческий материал» поступал только из моргов, но зловещая тень Лиги последнего просветления кромешными пятнами усеяла всю выявленную сеть, простиравшуюся от Калининграда до Владивостока, Тюменской тундры и Кавказского хребта.