– Усадьбу построили в начале двадцатого века. Для шхер усадьба – редкость. Острова служили домом, главным образом, для рыбаков и строителей лодок. Однако графу фон Бэренстену непременно хотелось жить именно здесь, поэтому он велел построить это злосчастное сооружение. Хотя его жена, графиня, не находила себе на острове места. Часто уезжала на материк. Там она влюбилась в морского капитана, с которым тайно встречалась. Однажды вечером в густом тумане корабль капитана сел на мель недалеко от острова и потерпел крушение. Стояла зима, вода была холодной, и все находившиеся на борту погибли. Огромная была трагедия…
– Это правда или просто легенда? – перебила его Вильма.
– Каждое слово – правда. Но слушайте, а то скоро подойдем к острову и мне придется причаливать.
Вильма умолкла, и они, затаив дыхание, продолжили слушать рассказ.
– Когда графиня узнала о том, какая учесть постигла капитана, она вышла на утес, который мы называем Дьяволовой скалой, и бросилась в ледяную воду навстречу смерти.
Бьёрк поправил кепку и задумчиво покачал головой.
– Когда же об этом узнал граф… У него, видимо, случился какой-то заскок, потому что он поджег усадьбу и пустил себе пулю в лоб. Не окажись там слуг, все сгорело бы дотла. Усадьбу и детей удалось спасти, но граф был мертвее мертвого. После трагедии с кораблем на маяке установили туманный рупор. Когда он выл, суеверные островитяне говорили, что это графиня стоит на Дьяволовой скале и зовет своего возлюбленного. Потом ее начали видеть на утесе. Всегда во время тумана. Она продолжала являться на протяжении многих лет.
– Наверное, это просто была игра воображения, – сказала София.
– Едва ли, – ответил Бьёрк. – Графиня была реальной, уж поверьте мне. В то же время остававшиеся на острове дети графа стали болеть, сгорели сараи… Напасти продолжались много лет, пока сыну графа это не надоело и он не переехал жить за границу Усадьба долго пустовала.
– А дальше?
– Дальше беды продолжились. В конце девяностых усадьбу купил врач. Он жил там вместе с дочерью. Вынашивал большие планы, собирался устроить там какой-то дом отдыха. Но его дочь погибла во время пожара в одном из сараев. Говорили, мол, несчастный случай – но меня не обманешь. На этом месте лежит проклятье. – Бьёрк поднял вверх палец. – Я еще не закончил. В то же время один мальчик прыгнул с Дьяволовой скалы, ударился головой о камень и утонул. Его унесло течением. С тех пор нырять со скалы запрещено.
Софию заинтересовало, не выдумывает ли старик все это, но в его глазах не просматривалось ни намека на юмор.
Почему же этому Освальду захотелось устроить свой центр в таком месте? Это казалось совершенно невероятным.
– Значит, можно будет пойти и посмотреть на маяк, скалу и все остальное? – спросила Вильма.
– Да, маяк сохранился, но туманный рупор больше не используется. В остальном же ничего не изменилось. И усадьбой, как вы обнаружите, снова управляют психи. – Из его горла вырвался раскатистый смех.
– Вы знаете Освальда? – спросила Вильма.
– Нет, он слишком надменный, чтобы общаться с нами, селянами. Переправляясь на пароме, никогда не выходит из машины.
София посмотрела в туман. Ей показалось, что там, где следовало быть горизонту, она различает слабый контур.
– Вот она! – воскликнул Бьёрк.
Впереди начал величественно проступать остров: контуры елей на холмах, покоящиеся в гавани лодки и кое-где тени домов. До парома доносились крики чаек. Туман рассеивался. Бледное солнце, не сумевшее до конца пробиться сквозь тучи, висело на сером небе желтым шаром.
– Значит, увидимся на вечернем пароме, – сказал Бьёрк, подводя судно к пристани. – С острова ежедневно ходит два парома. Утренний – в восемь часов, вечерний – в пять.
Сойдя на берег, они сразу оказались в деревне, представлявшей собой летний рай: маленькие домики с зубчиками и башенками, магазинчики и мощенные булыжником улицы. Вдоль берега играли дети. В открытых кафе пили кофе отдыхающие. Еще только начинался июнь, а здесь отпускная жизнь была уже в разгаре.
Метрах в пятидесяти от места, где причалил паром, располагалась мощенная булыжником площадь с фонтаном. Там их уже ждала одетая в серую форму женщина, худенькая и почти такого же маленького роста, как София. У нее были светлые, собранные в узел волосы, бледное точеное лицо, большие, почти бесцветные глаза и белые брови.
– София и Вильма? Меня зовут Мадлен, я секретарь Франца Освальда. Я буду сегодня вашим гидом. Для начала мы бегло осмотрим сам остров, а потом поедем в усадьбу.
Она подвела их к припаркованному у площади автомобилю «комби» и открыла заднюю дверцу.