Вот и здесь этот губерненыш будет кусать вподлянку. Исподтишка. До этих самых выборов папаше такая реклама - отпрыск под столом - не нужна. Не любят у нас слабаков.
Что-то тяжело плюхнулось в озере, раздав круги во все стороны. Довольно быстро стемнело, похолодало не только на камне, да и вино переставало греть. И сколько я его выпил-то? Надо было возвращаться. Думаю, что после моей выходки у Аптекаря пропало желание приволочься к нам домой. Да и вообще, диковат этот парк ночью. Наверное, это и не парк вовсе. До ограды - парк, а дальше - просто лес. И чем дальше (а в данном случае - и выше в гору), тем он глуше. Еще какой медведь выберется. И если не на охоту, то так, размяться, потрещать косточками. А я с мишкой не совладаю. Пока еще нет.
Поэтому я начал быстро спускаться вниз, к цивилизации. Вот и парапет... Нет, мишки здесь не водятся. Для любого из них, даже самого хиляка это - не преграда. Как и для меня.
Хотя ночная курортная жизнь бурлила и брызгала, до нашего нового жилья я добрался без приключений. Но пару точек, где их можно будет поиметь, приметил. В своем прогнозе я ошибся - Аптекарь сидел у нас на кухне и при моем появлении синхронно с ма начал укоризненно качать головой.
- А чего он... - коротко отмазался я.
- Горит на тебе шкурка, аж дымиться! - констатировал толстяк.
- Да, такой он у нас, - улыбнулась Лю. Мне нравится, когда она так улыбается. Понимающе. Поэтому вместо того, чтобы объяснить Аптекарю, что дыма без огня не бывает, я вздохнул и направился в ванную приводить себя в порядок. Но, плескаясь под душем, я твердо решил, что если этот кадр вдруг вознамериться остаться на ночь в комнате Лю, я его точно выкину.
К его счастью, у него хватило извилин не настаивать на продолжении банкета. Когда я вышел, от Аптекаря остался только запах его сигары. Довольно мерзкий для некурящего человека. Что касается ма, то она сидела в кресле и тоже курила, но только что-то ароматизированное. Тоже не фимиам, но я сейчас вякать на этот счет не стал. Тем более, что ее взгляд ничего хорошего не обещал. И правильно не обещал.
- Ты это все специально? - начала выволочку она. - По Аське соскучился?
- При чем здесь кто-то вообще? - удивленно пожал я плечами. Нет, женскую логику понять трудно. Или, наоборот, она - одноклеточная: во всем видят только отношения полов?
- Ну как причем? Вот здесь засветишься, нас вычислят и вернут домой. Только нарежь себе насечку - туда нас вернет только Кэп. Да и тому проще сюда нагрянуть. И не знаю, куда потом тебе дорога, а мне - только в его пыточную.
Меня передернуло. Все-таки я к Лю... Ну, и не только потому, что она моя мать. В смысле - биологическая. Она - вообще ма славная.
- Да я за тебя этого Кэпа вот этими руками, ма! А если руки скуют - зубами загрызу, - оскалился я.
Я сказал искренне, хотя, может и красиво. Но Лю это тронуло.
- Да, зубки у тебя, как у волченка. Нет, уже у молодого волка, - улыбнулась она. - И я под пытками буду уверена, что за меня ты отомстишь.
- Но ма...
- Мы же договорились - затаиться. Тихонько, ти-хо-неч-ко вырыть клад и смотать отсюда. Так?
- Нн-ну да.
- А ты что в первый же день вытворил?
- Да складывалось все так как-то...
- "Складывалось"! Что ты с Алексом сцепился?
- Аптекарь первый...
- Аптекарь? Метко. Пусть будет. Но первым ты ему квасом в лыч.
- Он хамить начал. Босса из себя строить.
- Он и есть в некоторой степени босс.
- По клизмам?
- Мишель., Мишель. Уже как бы и взрослый, а вместо подумать - только руками машешь. Аптеки это - лекарства. И не только пурген. Но и наркотики. Легальный канал. Конечно, только больным, конечно, по рецептам...
- Да-а-а... Сразу не въехал... Но при таком бизнесе вот так бродить по дешевым летним кабакам, снимать...
- Ну-ну. Договаривай... Ты хотел сказать: "Снимать дешевых лярв"?
- Я же не про тебя! Я про его поведение вообще.
- Спасибо. А то я уж обеспокоилась насчет своего сегодняшнего прикида. Или не в прикиде дело?
- Ма, проехали. Я. Не. Про. Тебя. Сейчас. Сказал.
- А если про него, то слышал его кредо? Типа: "Сейчас и с миллионом надо сидеть тихо".
- Просек. Но на кой он нам?
- На всякий.
- А твоя сестра?
- После пластики я ей и нарисуюсь.
- Как то все заумно и тонко. Не порвалось бы!
- Вот ты порвешь. В клочья! Если не уже. Ладно, с Аптекарем. А дальше - что?
- Ну, ты же видела! Я - культурно, как бы интервью, а он... Что мне, облизнуться оставалось? Тем более, при...
- Элизе.
- Как?
- Мне Алекс немного рассказал про эту девушку. Лиза, Лизавета - нормальные имена. Но ее родители назвали девочку Элиза. С английского оно переводится, как "лебедь", с немецкого, как "благородная дева".
- Мне больше нравиться "лебедь". И, знаешь, ма, по мне "Эл" лучше звучит, чем "Лиз". Что еще Аптекарь про нее насвистел?
- Немного. Мы довольно быстро ушли, чтобы официанты не заострили внимания, откуда такой репортер нарисовался. Только, что она с сыном губернатора (тоже имечко - Ричард) чуть ли не помолвлена. И "чуть" не из-за уровня взаимности, а из-за возраста.
- Ну, эти помолвки... - беспечно махнул я рукой. Хотя, конечно... Сами понимаете, дело дохлое. Но отступать!
- Если надумаешь встрять, скажи мне, - поняла мой настрой ма.
- Уже надумал!
- Тогда вот что, - вздохнула Лю, подымаясь с кресла. - У нас тобой шесть свободных кусков. Бери три... Нет! - пять и уходи. Точнее - и оставайся.
- Чего это ты...
- Я не хочу под пытки. Ты доваришь это в конце концов своим бритым котелком?
- Довариваю. Но сама пойми, бритым варить медленнее, ветер варево остужает.
- Извини, - погладила Лю меня по бритому черепу. Щекотно. Почему-то - до слез щекотно.
- И ты тоже. Клянусь - затихну, пока не отроем клад. Но потом!!!
- Нет! Пока не сорвемся через кордон. А вот в Ницце...
- Почему там?
- Твой новый кумир почти постоянно проживает в Ницце. Здесь - так, для пиара на время выборов.
- Это судьбина, ма. Она сюда выбралась на часок и я - на минутку. И встретились! Значит, мы нужны друг другу! Значит, мы созданы друг для друга!
- Ну, не хохми. Сейчас ты в нынешнем социуме ей на... в смысле "ва-а-ще" не нужен. А вот молодым миллионером... По крайней мере - заинтересуешь.
- Тогда давай искать клад! Пошли прямо сейчас! Где наша карта, компас и кирка? Где "большое дерево на плече Подзорной трубы?"
- Даже Сильвер, показав своим уродам карту Флинта, уговорил их потерпеть до утра, - улыбнулась ма. - А у нас и других неотложных дел невпроворот. Ну ладно... Завтра поищешь дерево. Только не просто большое, а старое. Очень - очень старое. Самое старое.
- И...?
- Не "и", а "а". В смысле: А теперь - спать.
Не ожидая возражений Лю чмокнула меня в щеку и ушла в свои комнату. Может, если хочет, настоять на своем. Я в этом смысле - точно в нее. Или в деда. С ним тоже еще та терка была.
Я разложил постель, снял банный халат (добралась цивилизация гостиничного сервиса), улегся и сладко потянулся. Внутри и снаружи ничего уж очень существенно не болело. А к несущественному я уже давно привык. Так вот, мой дед, это в отношении моего папаши, значит тесть? Отец моей Лю. Ну да, тесть. А отец ему - зять. Но тогда, когда это произошло, они еще тестями - зятьями не были. И папашка мой, как я понимаю, к этому не стремился. И даже наоборот. А насильно мил не будешь. Зато можно насильно стать "немилым". Вот дед так и рассудил. Он тогда и дедом не был. А был страстным охотником. Официальным. Схватил свое ружье - и к папаше моему будущему. Тот - давай орать и рвать когти. А дед - вдогонку из двух стволов. Счастье папаши - бегал быстрее деда, увеличил дистанцию. А тот в охотничьем или каком другом, но запале, забыл ружье перезарядить на жаканы. Так и всадил дробью, как в знаменитой оперетте. Нет, чуть- чуть не так. Пару дробин попало выше, кроме седалища еще и почку папаше повредило. А это - уже другая статья. И еще - на улице, а это тоже солидный довесок к сроку. Но дед еще и из СИЗО в больницу маляву передал: "Вернусь - кончу". Уже в суде примирились. Тогда же и родственниками стали. Хотя, на свадьбу деда не отпустили. И не вернулся. На зоне с каким-то авторитетом сцепился. Тот деда опустить вознамерился. А дед его ночью задушил. Срок ему добавили, в ПКТ (помещении камерного типа) отбывал. Потом вроде бы как от "скоротечной чахотки" помер. Не знаю, не знаю... В общем, гены у меня еще те. Но и это еще не все. Лю рассказывала, что отец деда, то есть мой прадед...