- Если бы это был только один пример, то я возможно именно так бы и решил, – задумчиво отозвался ученый. - Но дело в том, что примеров масса, и анализируя их, я пришел к выводу, что природа Нового Мира сейчас ведет себя, словно организм, в который попало инородное тело – а именно, пытается выработать мощные антитела, что бы изгнать из себя заразу.
- И зараза это мы?
- Как не прискорбно это признавать, – вздохнул Арминиус Дивар. - До катастрофы человечество уничтожало природу практически безнаказанно. Но теперь все изменилось. Этот мир уже не так добр, как был когда-то. Он будет сопротивляться, и те сложности, с которыми мы сталкиваемся сейчас, покажутся детскими шалостями по сравнению с тем, с чем нам предстоит столкнуться впереди.
- И что это может быть? – поинтересовался первый центурион уже без тени иронии.
- Точно не знаю, но в одном я уверен наверняка – если мы как прежде будем сидеть внутри охраняемого периметра и не пытаться по-настоящему проникнуть в тайны этого мира, то окажемся совершенно не готовы к тому удару, что он для нас готовит. А то, что этот удар произойдет, сомневаться не приходиться, это лишь вопрос времени. Сейчас или через сто лет, не важно, но это случится. И тогда, я думаю, все разбросанные по планете базы даже не успеют послать сигнал бедствия. А лишившись их – неминуемо погибнут и останки человеческой цивилизации на Марсе.
- Мрачноватый прогноз, – произнес первый центурион, провожая глазами проехавший мимо погрузчик, доверху заполненный герметичными контейнерами.
- Я реалист. Земля наш единственный шанс на выживание, и мы должны прилагать максимум усилий, чтобы не только кое-как закрепиться в этом мире, но и научиться понимать его. Но к сожалению, как и в прежние времена, человечество больше озабочено войной с себе подобными, чем действительно важными вопросами, – проговорил профессор, после чего несколько смутившись добавил:
- Извините Гатриан, я не хотел бросить тень на вашу профессию.
– Я понял вашу мысль, – кивнул в ответ офицер. – Но, все же, не думаю, что дела настолько уж плохи. Выжили когда то, выживем и теперь.
- Надеюсь, вы правы, молодой человек. Очень на это надеюсь, – со вздохом отозвался пожилой ученый.
К этому моменту разговора они оказались возле выстроившихся к конвою, который состоял из семи машин. В голове колонны стоял командирский шестиколесный "бронемаг" - среднебронированный и достаточно маневренный транспорт, вмещавший в себя до восьми человек. Вооружение машины составлял традиционный для сектора заражения спаренный крупнокалиберный пулемет на вращающейся турели. Далее шли две длинные, шестнадцати колесные машины десанта класса "Аллигатор" иногда именуемые легионерами попросту крокодилами. Каждый из таких "крокодилов" вмещал до полусотни бойцов, не считая водителя. Встроенное оружие, как таковое, отсутствовало, однако в высоких бронированных бортах были оборудованы бойницы, через которые находящиеся внутри солдаты легиона могли вести огонь из личного оружия. Для увеличения сектора обзора, над рядом бойниц вдоль каждого из бортов протянулись широкие полосы из прозрачного экзополимера.
Следом за десантными модулями расположились три грузовых контейнеровоза на гусеничном ходу, а замыкала колонну огромная боевая машина - "Цитадель-М". Эта передвижная крепость имела целых три вращающиеся пулеметные турели, две простых и одну крупнокалиберную, а также весьма серьезного вида ракетную установку.
- Наш главный калибр! - гордо произнес квестор, кивая на громаду бронемашины. - У нас на базе таких четыре единицы! Каждый дальний конвой обязательно сопровождает одна из них. Топливо жрет правда безбожно, да и скорость так себе, больше пятидесяти километров в час не развивает. Но зато может перемолоть в труху все живое в радиусе до пятисот метров! Ракета, конечно, только на дальние дистанции работает, но если воздушная разведка выявляет в радиусе пары десятков километров какое-нибудь особо крупное скопище мутантов, то мы не упускаем шанса использовать ее для сокращения их поголовья. Радиус абсолютного термического поражения до пятисот метров в диаметре. Отучаем тварей подходить близко к нашим границам. В джунглях их, конечно, кишмя кишит, но на равнины вблизи баз и на пролегающие через них дороги они в последнее время предпочитают не соваться… Днем, по крайней мере.
Первый центурион ничего не ответил и лишь кивнул, осматривая блестящий на солнце, покрытый черной краской стальной корпус огромной машины. Использование таких монстров на Марсе сильно распространено не было. Война с повстанцами преимущественно велась в многочисленных древних тоннелях, под поверхностью красной планеты да в городских условиях, когда приходилось уничтожать обнаруженную боевую группу “врагов империи”, проникших на территорию сектора, и укрепившуюся внутри территории какого-нибудь жилого блока. Но в “секторе заражения” ситуация была кардинально иной, к тому же дело приходилось иметь отнюдь не с людьми, так что применение такой техники было вполне оправдано.
- У меня в “бронемаге” есть пара свободных мест, так что предлагаю вам ехать со мной, – обратился квестор к первому центуриону. – Если господин Арминиус желает, то также может к нам присоединиться.
- Благодарю вас, - отозвался ученый. - Но мне по душе кабина “аллигатора”, там сектор обзора больше.
- Опять будете что-то снимать для своих исследований? – усмехнулся квестор.
- И это в том числе, – кивнул профессор. – Нужно с толком использовать каждую минуту нахождения вне стен периметра, ибо такая возможность не часто выпадает.
- Ну, дело ваше, – отозвался начальник конвоя, вновь переведя взгляд на первого центуриона.
- Я, пожалуй, составлю компанию профессору, – решил тот. Конечно, наверняка поездка на офицерском “бронемаге” была бы комфортней, но Лексу не хотелось покидать общество этого интересного человека, а потому он рассудил, что чем дремать в мягком кресле внедорожника, лучше лишний раз расспросить ученого о новом мире.
- Хм… Ну что же, мое дело предложить! – развел руками квестор. – Тогда занимайте ваши места, конвой отправляется через три минуты.
Обзор внутри кабины аллигатора действительно был весьма хорош. Точнее хорош он был не из самой кабины, а из расположенной на ее крыше вращающейся наблюдательной башенки, куда сам наблюдатель мог влезть по пояс, встав на специальную платформу. Именно так профессор Арминиус и поступил, однако вместо камеры или, на худой конец, бинокля, ученый прихватил с собой какой-то совершенно незнакомый офицеру прибор, суть назначения которого по внешнему виду определить было сложно.
- Это спектральный бионетический анализатор энергополей, - видя заинтересованный взгляд Гатриана Лекса, пояснил профессор.
- Никогда не слышал ни о чем подобном, – честно признался тот, занимая место рядом с молодым солдатом в звании гастата, который выполнял роль водителя.
- Не удивительно, ведь данный образец – моя личная разработка! – не без гордости отозвался ученый.
- И в чем его функция? – поинтересовался Лекс, глядя на то, как профессор сосредоточенно настраивает какие-то параметры на откидном экране странного прибора.
- Вообще, это первое полевое испытание данного образца, и я пока не уверен, что он будет работать корректно, - задумчиво произнес профессор Арминиус. – Однако в идеале он должен быть способен улавливать тончайшие колебания индивидуальных биополей мутантов, что позволит мне не только локализовывать их положение и определять численность без прямого визуального контакта, но и определять наличие среди них особей способных на метальное влияние… - произнес профессор, после чего добавил. - Хотя этот пункт мне сегодня вряд ли удастся проверить, ввиду малочисленности последних. Но как знать…
- Звучит впечатляюще, – с уважением кивнул первый центурион. – Похоже, что я присутствую при историческом эксперименте.
- Или грандиозном провале, – усмехнулся ученый. – Я потратил на создание этого образца около трех лет, и, признаться по правде, немного волнуюсь…
- Думаю у вас все получится, – заверил его Лекс, и в ту же секунду по установленной внутри салона радиосвязи прозвучал голос начальника конвоя:
- Всем машинам! Ключ на старт! Выдвигаемся!
Водитель надавил на кнопку активирующую зажигание, и “аллигатор”, взревев мощным двигателем, плавно двинулся вперёд, вслед за стартовавшим со своего места офицерским “бронемагом”, который в свою очередь держал курс на расположенные впереди огромные, уже начавшие расползаться в стороны ворота.
Миновав воротный проем, колонна проползла через узкую колею, проложенную сквозь пятисотметровую зону полосы отчуждения, после чего выехала на ухабистую дорогу.
Профессор возился со своим новым прибором, и выглядел настолько сосредоточенным, что Гатриан Лекс решил не отвлекать его своими расспросами, устремив свой взгляд в окно, и уже через несколько секунд забыл обо всем, захваченный необычайно красочным миром, который проплывал за бронестеклами машины. Первое, что бросалось в глаза, был огромный залив, на берегу которого и раскинулся межсекторальный космопорт. В нескольких километрах с другой стороны сейчас виднелась полоска джунглей, за которыми первый центурион разглядел очертания каких-то огромных строений. Достав миниатюрный бинокль, он приложил его к глазам, и, послав команду через нейрочип, приблизил изображение. Действительно, замеченные им объекты оказались обтрепанными корпусами высотных зданий, возвышавшимися прямо из глубины непроходимого леса. Лекс активировал дальномер, замерив дистанцию до ближайшего здания, заодно прикинув его высоту: двести тридцать метров… Солидная постройка, да и те, что рядом, особо размером не уступают. Не удивительно, что ему удалось разглядеть их с почти двадцатипятикилометрового расстояния.
Разум офицера тут же прикинул, сколько тех же диптероморфов, любящих селиться внутри таких вот гигантских строений, может вмещать в себя каждая из башен, и мысленно порадовался разделявшему их с древним городом расстоянию.