Ей вдруг невыносимо сильно захотелось сделать шаг вперед… Или этого хотелось не ей?
Тогда откуда этот противоречивый порыв? Девушка остановилась, не понимая, что происходит. Затем, не сводя глаз с провала, попыталась отступить еще на шаг назад, но чужая воля верно, но неотвратимо внедрявшаяся в ее разум, вновь заставила ее остановиться… Остановиться, а затем сделать шаг вперед. Что-то тянуло ее туда… Тянуло во тьму… Какая-то чужая, проникающая в сознание сила мягко обволакивала разум, медленно и верно подменяя его собой.
Шаг вперед.
Разум пытается сопротивляться, но подконтрольное чужой воле тело не слушается.
Еще шаг...
С безумно бьющимся сердцем Несс застыла, вглядываясь в темноту темнеющего провала, однако, прежде чем подчиненное чужой воле тело смогло сделать последний шаг вперед, боровшееся с наваждением сознание смогло-таки сбросить с себя ментальный захват.
«Нет…» – сказала она мысленно, и чтобы закрепить эффект сделала шаг назад, добавив уже вслух. – НЕТ!
Но было поздно.
Тьма, клубившаяся внутри лабиринта, вдруг пришла в движение, и из глубины провала в ее сторону резко выбросились отвратительного вида длинные, худые конечности, с множеством суставов… Девушка вскрикнула, попытавшись отскочить, но за мгновенье до этого длинные, больше всего походящие на щупальца, пальцы твари обвили ее щиколотки, и Несс, не удержав равновесия, рухнула на спину. Сознание окончательно сбросило с себя липкий клей чужой воли, и она попыталась сопротивляться, однако в тот же миг почувствовала, как от ног вверх по телу быстро расползается странное онемение.
Девушка попыталась закричать, но вместо крика из её разомкнувшихся губ донеслось лишь сдавленное сипение. Последнее, что она почувствовала, было то, что тварь тащит ее к себе, издавая пугающие гортанные звуки.
…морлум…. морлум…морлум…
Онемение охватило все тело.
Тварь потянула ее вниз.
Во тьму…
АНЕЛИН
3017 год
Марс
Территория Свободного Сектора
(За неделю до прибытия Гатриана Лекса в “сектор заражения)
”
Сканер провел идентификацию глазной сетчатки, после чего раздавшийся электронный голос монотонно сообщил:
- Личность посетителя опознана: первый центурион преторианской гвардии, Гатриан Лекс. Доступ в комнату контактов первой степени разрешен. Представитель противоположного пола: Анелин Макфайрис. Двадцать один год. Рост 165. Цвет волос чёрный. В вашем распоряжении шесть часов, ноль-ноль минут.
Круглая дверь люка с легким гулом отъехала внутрь стены.
Гатриан Лекс шагнул в помещение, и сидевшая у окна миниатюрная девушка в белом, обтягивающем ладную фигурку комбинезоне, вспорхнув со своего места, опрометью бросилась к нему на встречу. Подбежав к офицеру вплотную, она обхватила его руками, повиснув на шее, после чего прильнула к губам долгим горячим поцелуем.
- Ты пришел! - с жаром выдохнула она несколько секунд спустя. - Именно ты! Снова!
- Да. Я же обещал, - улыбнулся мужчина. - К тебе буду приходить только я, пока ты этого хочешь.
- Я не хочу, чтобы приходил кто-либо кроме тебя! - страстно выдохнула она, увлекая его за собой. - Только ты один!
Лекс не стал сопротивляться, позволяя девушке увлечь себя на кровать, попутно избавляя её и себя от излишков одежды.
Запах её черных вьющихся волос дурманил голову, словно в первый раз. Касавшиеся нежного тела пальцы жадно скользили по шелковой коже, словно желая быть одновременно везде. Чувствуя разгоряченное дыхание, он целовал её взахлеб и не желал отстранять ни на секунду. Она отвечала тем же, и в эти моменты время замедляло свой ход, а границы реальности словно стирались, уступая место миру, в котором не было места никому другому.
Пару часов спустя, обессиленные, они лежали на скомканных простынях, вслушиваясь в шумное дыхание друг друга.
- Ты правда смог это сделать... - тихо произнесла Анелин. - Ко мне больше не приходят другие мужчины...
- У офицеров "Черного Треугольника" есть определенные преимущества, - отозвался он, поглаживая ее растрепанные волосы.
- Да... Но я так боюсь, что однажды дверь откроется, а за ней будешь стоять не ты... Я не знаю, что тогда со мной будет... Я не выдержу.
- Это буду я, - уверенно отозвался Гатриан. - И в следующий раз. И всегда.
- Обещаешь? - девушка подняла покоившуюся на груди мужчины голову и преданно заглянула в глаза Лекса.
- Да... Да, обещаю, - уверенно произнес он.
Девушка вновь прижалась к нему, и некоторое время они лежали молча.
- Я верю тебе... - снова нарушила тишину Анелин. – Но в то же время я понимаю, идет война и... Очень боюсь, что с тобой может что-то случится...
- Не думай об этом, - придав своему голосу максимум безмятежности, произнёс первый центурион. - Это не война, а так... Вялотекущее вооруженное противостояние.
- Но там убивают... И каждый раз, когда ты уходишь, я знаю, что в тебя опять будут стрелять... И что бы я ни делала, от этих мыслей не избавиться...
Лекс хотел что-то ответить, но подумал, что от его слов утешения толку будет немного.
Как не назови длящийся уже который год конфликт между государственными строем и повстанческим движением, войной или " локальной операцией по сохранению единства Империи" – смысл происходящего от этого не изменится... А с учетом того, как неожиданно сильно последние месяцы окрепли повстанцы, в сочетании слов "локальная операция" первый термин уже давно был не актуален.
- Меня довольно сложно убить, - улыбнулся командир спецподразделения. - А теперь, когда появилась ты, это стало ещё сложнее.
- Почему? - задала вопрос Анелин, поглаживая пальцами цепочку шрамов на левой стороне груди офицера.
- Потому что мысли о тебе придают мне сил, - отозвался мужчина. - Потому что теперь мне есть к кому возвращаться.
- Мне так приятно это слышать... - тихо отозвалась девушка. - Только...
Она прервала фразу, словно не решаясь произнести дальнейшую мысль.
- Только что?
- Только если кто-то доложит в С.Б.И. что мы имеем умышленные повторяющиеся контакты...Это же одно из тяжелейших нарушений "Великого Имперского Догмата"... Что с нами будет тогда?
- Не бойся... - отозвался Лекс. - Во-первых, начальник распределительной группы мне многим обязан. Именно благодаря этому ты теперь попадаешь в пару только со мной. Во-вторых, такое нарушение имеет место быть гораздо чаще, чем ты думаешь. Очень многие из тех, у кого есть деньги или политическое влияние, нарушают этот пункт Догмата весьма регулярно. Как, впрочем, и многие другие… На это давно смотрят сквозь пальцы. В-третьих, в условиях противостояния с повстанцами против офицера "Черного Треугольника" с таким обвинением не сунутся даже СБИшники. Так что не забивай себе голову дурными мыслями.
- Хорошо...- все также тихо прошептала девушка, и после некоторой паузы добавила:
- В начальном распределителе нас учили, что истины Великого Догмата вечны и ненарушимы... И вот теперь выясняется, что, оказывается, любой человек, наделенный возможностью, стремится выйти за их рамки...
Девушка замолчала, словно осознав, что сказала что-то лишнее.
- К чему ты клонишь?
- Прости... Наверное, не стоит развивать эту тему. - Анелин села на кровати, устремив взгляд куда-то в сторону окна, имевшего форму прямоугольника с закругленными углами, за толстым стеклом которого сияли огни корпусов "свободного сектора".
- Какую тему? - нахмурился офицер, приподнимаясь на постели.
- Я... Я просто подумала... - девушка в нерешительности закусила губу.
- Говори...
- Вся эта война... Повстанцы... Они ведь наши враги... Так?
- Так... - хмуро кивнул командир спецподразделения.
- И они наши враги, потому что не желают жить по законам, прописанным в Великом Догмате...
- Верно... - растягивая слога, произнес Гатриан Лекс, как-то странно глядя на Анелин.
- Но... - произносимые слова явно давались девушке с трудом. - Но, если, едва получив власть, люди стремятся нарушить Догмат... Пусть и не открыто... Разве это не говорит о том, что в нем что-то не так? - Анелин вскинула глаза, и встретилась взглядом с настороженными глазами Гатриана. - И эти люди... Повстанцы... Они ведь просто хотят жить так, как жили до Великой Катастрофы... Хотят иметь семьи, и возможность быть рядом с теми, кого любят, не прячась... Хотят сами воспитывать своих детей, видеть, как они растут, а не отдавать их в распределители, где в голову им с малых лет будут вдалбливать идеологию Великого Догмата... Они хотят...
- Замолчи! - резко оборвал девушку офицер, и та, испуганно сжавшись, опустила глаза.
- Никогда... Слышишь... НИКОГДА не вздумай произнести подобное вслух где-либо... - выделяя интонацией отдельные слова, медленно проговорил он. - Тебе ясно?
По-прежнему не поднимая глаз, девушка судорожно кивнула.
- Посмотри на меня...
Не сразу, но Анелин все же подняла глаза и встретилась взглядом с глазами первого центуриона.
- Ты ведь знаешь, кто я? - спросил он, все также пристально глядя на нее.
В глазах девушки появились слезы.
- Да... - тихо произнесла она.
- То, что ты говоришь, на официальном языке называется измена... И ты говоришь это мне, человеку, который всю свою жизнь только и занимается тем, что сражается с людьми, исповедующими подобные взгляды! Моя присяга прямо обязывает мне арестовать тебя, и передать в руки дознавателей из С.Б.И.
- Гатриан...
- Молчи!
Девушка вновь испуганно опустила глаза.
- Молчи… - снова повторил он. – Я никогда не выдам тебя, несмотря на то, что в глазах закона это делает меня точно таким же преступником… Но, если бы кто-то посторонний сейчас услышал сказанные тобой слова... Если бы кто-то это услышал! То даже я не смог бы тебе помочь, понимаешь? Не смог бы! А потому никогда и нигде не вздумай вслух произносить такое! Ибо даже у стен есть уши!