Крис подумала, что это похоже на состояние влюблённости, и от этой мысли её бросило в жар. Да, это было похоже на влюбленность. Крис не раз пребывала в этом странном состоянии, но никогда ещё к нему не примешивалось настолько сильного ощущения дежа-вю. Во влюблённом состоянии человек познаёт другого человека, ему открывается новый мир, который каким-то образом притягивает, отзывается в душе. Но разве бывает, что вместо ощущения открытия и познания возникает непреодолимое, необъяснимое чувство, что с этим человеком ты уже знаком? Причем, не просто знаком. Этот человек вдруг оказывается для тебя настолько близким, словно он продолжение тебя самого. И кажется, ты знаешь о нём всё, и он знает всё о тебе. Не потому, что вы похожи. А потому, что давно знаете друг друга. Насколько давно?
Крис закусила губу. Мимо пролетали дома, козырьки остановок, оголённые ветви деревьев.
Крис верила в родство душ, и, возможно, они с Софи просто родственные души, и могли бы стать очень хорошими друзьями. Могли бы. Но всё усложнялось снами и мистическими совпадениями.
«Если бы Софи была парнем моего возраста, мы могли бы просто посмеяться над этим. Мы могли бы просто влюбиться друг в друга и вспоминать потом романтичную историю нашего знакомства. Но Софи старше меня на двенадцать лет. И она известная пианистка. И уж тем более, она не парень. Ну совсем не парень, хоть ты тресни».
- Да я и не хочу, чтобы она была парнем… – произнесла Крис вслух, и сидящий рядом юноша опасливо покосился на неё.
«Ну я и влипла!» – только и смогла подумать девушка, когда показалась её остановка.
Всю дорогу до дома Софи Крис приказала себе ни о чём не думать, и у неё даже почти получилось. Квартира Софи находилась на третьем этаже старого четырёхэтажного жёлтого дома. Конечно, никакого домофона там даже близко не было. Пока Крис решалась позвонить Софи и попросить её спуститься, дверь сама открылась, и из подъезда вышла пожилая женщина. Крис быстро проскочила в дверной проём, не дав женщине заподозрить её в чем-нибудь нехорошем.
Быстрее. Быстрее. В висках стучит, и дыхание вырывается судорожно, прерывисто. Крис не помнила, чтобы раньше она к кому-нибудь так быстро бежала.
Софи открыла дверь сразу, как будто стояла и ждала появления Крис. Софи улыбнулась искренне, но Крис сразу отметила следы усталости на её лице. И ещё. Что-то очень грустное было в её улыбке.
- Привет! Проходи… Я так рада, что ты пришла… У меня здесь ещё такой бардак… не обращай внимания, хорошо? – Софи говорила отрывисто, как будто от волнения у неё сбивалось дыхание.
«Чем она взволнована?».
А чем так взволнована я?
- Вешалка прямо над твоей головой… Ага, здесь. Сапоги можешь поставить тут, рядом с коробками… Осторожно, не ударься. Я решила пока пожить здесь. Всё-таки пришлось послушаться своего добропорядочного брата и признать, что порой он говорит действительно дельные вещи. Да и отель этот у меня уже тошноту вызывает, если честно. Так что, быть может, всё к лучшему.
«Она не хочет жить здесь, - догадалась Крис. – С этой квартирой связано слишком много воспоминаний, которые она предпочла бы похоронить раз и навсегда. Возможно, ей здесь даже страшно. Особенно одной».
- Я купила конфет к чаю, - пробормотала Крис, заглядывая в свою сумочку. – Сливочные ириски… Любишь такие?
- Очень люблю… Спасибо.
Пока Софи готовила на кухне чай, у Крис появилась возможность разглядеть комнату. Это была комната, в которой время как будто остановилось. Отчетливое ощущение, что Крис попала в прошлый век, затопило сознание. Старая советская мебель, запылённый ламповый телевизор, на котором по тогдашней моде лежала кружевная салфетка. Над диваном висел ковер, а на противоположной стене – несколько чёрно-белых фотографий, на которых были изображены, по всей видимости, молодые родители Софи, а также и сама Софи, ещё совсем маленькая. Крис подошла поближе и улыбнулась. Софи здесь было, наверное, года три. Рядом висела фотография, где Софи была с мальчиком чуть постарше её, и так на неё похожим. Наверное, её брат был старше Софи года на два, не больше.
Но основное внимание в комнате привлекали не атмосфера восьмидесятых и даже не фотографии на стене. Больше всего Крис заинтересовало пианино. Оно было открыто, словно кто-то только что играл на нём, на клавишах были разбросаны несколько листов с нотами. Крис подошла к инструменту вплотную и увидела в чёрной лакированной поверхности своё отражение. Холод пробежал по спине, и девушка поспешно отстранилась, испугавшись чего-то.
- Извини за беспорядок… – услышала Крис голос за спиной и непроизвольно дрогнула. – Ой, кажется, я напугала тебя, - Софи виновато улыбнулась.
- Ничего, я просто задумалась…
- Да, ты ведь у нас задумчивая девушка, - Софи подмигнула Крис, приглашая к столу, где уже стояли откуда-то взявшиеся чашки. – Перед твоим приходом я поиграла немного. Знаешь, удивительно, но это фортепиано даже почти не расстроено. Я думала, что после стольких лет молчания звук будет ужасным, но он оказался тем же, что и раньше. Может, это мистика? А может, просто мой брат всё это время ухаживал за ним, что кажется более вероятным…
- А что ты играла? – спросила Крис, стараясь не смотреть Софи в глаза. Потому что всякий раз, когда они оказывались близко друг другу, она вспоминала свой сегодняшний сон и… (Вот чёрт!) сразу краснела.
Но от этого вопроса смутилась почему-то Софи.
- Это моё новое произведение, если, конечно, его можно так назвать… – она нервно усмехнулась. – Если ты не против, я бы хотела потом сыграть его тебе, потому что… потому что… просто мне важно, чтобы ты услышала это первой.
- Буду счастлива!
И снова сердце подскакивает к горлу, как будто ты несёшься вверх по лестнице, или летишь с горы на велосипеде, или падаешь в холодную воду с разбега. И снова улыбаться, смеяться и говорить не то, что нужно сказать, и снова оттягивать время, ждать момент, бояться и ждать. Так что же это? Крис готова была дать первый приз тому, кто раскрыл бы ей загадку её же сердца.
А потом они ели бутерброды и пили чай со сливочными ирисками и вафлями. Софи всё извинялась, что у неё не было чего-нибудь вкусного: «Дурацкая привычка ждать, когда еду принесут тебе в номер! Я такая безмозглая!». А Крис улыбалась и говорила, что никакая она не безмозглая, и что всё очень вкусно.
А время шло, и обе знали, что им придётся говорить о том, что собрало их в этой квартире. Говорить о снах.
Незаметно они перебрались на старенький диван, и Крис вдруг осмелилась спросить:
- Тебе тяжело здесь находиться, да?
Софи вздохнула:
- Да не то чтобы… Знаешь, я думала, что будет тяжелее. Наверное, какая-то часть прошлого всё же ушла навсегда. И сейчас я смотрю вокруг и думаю, что это всего лишь старая квартира, со старой мебелью. Здесь даже запахи уже не те. Какое-то время после смерти родителей, пока мы с братом жили у бабушки, эта квартира сдавалась, потому что нам нужны были тогда деньги. Наверное, те люди тоже оставили здесь частицу себя, потому что я уже не чувствую, что эта квартира «совсем наша». Наверное, это странно звучит…
- Да нет, я понимаю.
Они помолчали немного, и Крис решила начать первой.
«В конце концов, это я начала всё это, сама заварила всю эту кашу, так что, разбираться со всем этим придётся тоже мне».
- Сегодня мне снился другой сон. Не такой, как во все остальные понедельники.
- Но, кажется, ты этому не рада… В чём дело, а, Крис?
- Я действительно не знаю, что и думать. Этот сон встревожил меня.
Крис тщательно подбирала слова, ей и так было тяжело говорить, но вся ситуация осложнялась близостью Софи. «Все должно было быть не так-не-так-не-так-не-так», - повторяла она про себя. С самого утра Крис прокручивала в голове, как будет рассказывать Софи свой сон, представляя, как они будут сидеть друг напротив друга. Но сейчас они сидели рядом, так близко, что это сбивало с толку, сбивало сердце со своей оси и заставляло его нервно дергаться, бессильное вернуться на место.