Софи улыбнулась.
- Вообще-то, я плохо сплю по ночам. И снов почти не вижу. Они все какие-то обрывочные и расплывчатые. И на утро я никогда ничего не помню. Но не исключено, что сегодня может случиться чудо!
Крис рассмеялась.
- Главное, чтобы ты в это верила! Сейчас я подыщу тебе ночную рубашку…
- Да не волнуйся так! Мне сойдет и старая футболка!
Крис какое-то время копалась в шкафу с озадаченным видом.
- У нас ведь примерно один размер… – пробормотала она. – Вот только, Софи, ты худее меня. Ты вообще ешь хоть что-нибудь?
- Ну… Вот только что поела, - Софи улыбнулась самой обезоруживающей улыбкой, на какую только была способна. Вообще-то в последние три дня она вполне могла заработать себе голодный обморок, настолько была погружена в работу.
- Попробуй вот это, тебе должно подойти… – Крис протянула ей длинную белую футболку, и, потянувшись за ней, Софи забыла про то, что надо прятать руки. Крис заметила её мозоли. Точнее, после сегодняшнего концерта без пластырей, это были уже не мозоли, а водянистые ранки.
- Господи… Софи… – прошептала Крис, взяв её за запястье. Софи могла бы отдернуть руку и отшутиться, но по неизвестной для себя причине не стала этого делать. – Это из-за того, что ты слишком много играешь, да? У моего папы бывают мозоли, но не такие сильные… Тебе ведь очень больно, Софи?
В голосе Крис было такое неподдельное волнение, такая забота, что Софи снова стало неловко. Она не привыкла, чтобы о ней беспокоились.
- Ничего, всё в порядке… Это пройдёт.
- Я принесу пластырь и вату! Это нельзя так оставлять!
- Крис, прошу тебя…
- Нет, не проси! И только попробуй в ближайшие дни сесть за пианино! Я прослежу за тобой, поняла?
Софи улыбнулась. Она снова чувствовала себя беспомощной, и никогда это ещё не было так приятно.
- Хорошо. Как скажешь.
Пока Крис ходила за дезинфицирующими средствами, Софи переоделась в футболку, а свою одежду повесила на спинку стула.
«Когда я в последний раз ночевала у девушки, которая мне нравилась?». Этого Софи не помнила. И уж точно она не помнила, чтобы хоть одна девушка когда-либо нравилась ей так сильно.
- Как глупо… – с улыбкой прошептала Софи.
Потом вернулась Крис и обрабатывала её мозоли. Они сидели на кровати, и Софи была близка к тому состоянию, когда на всё наплевать, когда хочется сказать: «А будь что будет!», и отпустить, отпустить, наконец, себя. Позволить себе быть свободной. Возможно, такое состояние нашло на неё от выпитого бокала вина, или от невыносимой боли в пальцах, или от близости Крис, или… от всего вместе.
- А знаешь, я сегодня поругалась с братом, - сказала Софи.
- Из-за чего? – Крис приклеила последний пластырь и посмотрела на Софи.
Софи чуть качнула головой.
- Всё дело в том, что он считает меня алчной. Для него я всегда была невыносимой гордячкой. Мы с Сережей слишком разные люди, наверное, в этом все дело. Он хочет, чтобы я бросила карьеру, осела где-нибудь, завела семью. Он не понимает, ради чего все это. Думает, что мне все ещё мало денег… А ведь он не всегда был таким… – Софи вдруг ясно вспомнила Сережу подростком, когда он еще писал свои рассказы, мечтал печататься, и как они подолгу лежали в своей комнате без сна и строили планы в темноте.
«Почему только я воплощаю эти планы? Почему он вдруг откололся от меня? Что пошло не так?».
- Но ведь это не правда! Ты совсем не алчная! – горячо возмутилась Крис, и ее голос прозвучал в тишине комнаты так громко, что Софи вздрогнула. – Как он может так говорить?
Софи улыбнулась. Несмотря ни на что ей было приятно, что Крис вот так защищает её.
- Но ведь ты почти не знаешь меня, Кристи… – Софи произнесла это уменьшительное имя так неожиданно и легко, почти не задумываясь, так, словно уже произносила его раньше много раз. От этого она на секунду растерялась, а потом продолжила: - Как же ты можешь утверждать, алчная я или нет? Может, мне действительно нужны только деньги, и поэтому я до сих пор никак не успокоюсь, а?
- Это не так! – Крис поймала её за запястья и сжала их, не до боли, но сильно. – Я знаю! Знаю о тебе больше, чем ты думаешь, Софи! Не знаю, откуда, ответ на этот вопрос я пока не могу дать, но если угодно, я знаю тебя на интуитивном уровне.
- Ну, хорошо, - Софи снова попробовала улыбнуться, но вышло не очень убедительно. Её привычка переводить серьёзные разговоры в шутку в последнее время не очень удавалась ей. – Тогда, может, расскажешь мне, о чем я думаю сейчас? А то, признаться, я сама немного запуталась в себе.
- Ты действительно хочешь это услышать? Даже если это не понравится тебе?
- Да ладно тебе, говори уже! – Софи хохотнула, но вышло как-то хрипло и нервно, словно застарелый кашель.
- Ладно. Ты, Софи, думаешь о том, что я нравлюсь тебе, но боишься, что я узнаю об этом. А ещё больше боишься, что об этом узнает мой отец. И это тебя мучает.
«Во даёт!», - изумилась про себя Софи. Сердце тут же дрогнуло, на лице расплылись пунцовые пятна, и Софи подпрыгнула на кровати, как испуганная кошка, и даже отшатнулась от Крис.
«Как она это делает?! Так! Успокоиться! Не подавать виду!».
Хотя, Софи прекрасно понимала, что не подавать виду уже не получится. На её лице была написана истинная реакция.
- Д-да брось, Крис! – промямлила она не совсем уверенно. – Я ничего такого и в голове-то не д-держу!
Крис улыбнулась.
- А ты врунишка, Софи! Ладно, не буду тебя больше смущать и лезть в душу. Будем спать?
«Уснешь после такого, как же!».
- Ага… Будем.
Софи забралась под одеяло, и была бы её воля, укрылась бы с головой. Крис легла рядом и потушила ночник, стоящий с её стороны.
- А теперь смотри… Звезды загораются… – прошептала Крис и как-то ухитрилась найти в темноте руку Софи. Софи отдергивать руку не стала, боль почти утихла после перевязки, и прикосновение Крис словно прошило кожу иголочками электричества. Это было так приятно, что Софи закусила губу и подняла голову к потолку.
И она действительно увидела самые настоящие звезды. Большие и совсем крошечные они сияли в темноте, превращая обыкновенный потолок в купол открытого ночного неба. Вздох восхищения сорвался с губ Софи, а все мысли стали вдруг далеки и незначительны. В такие моменты всегда захватывает дух, а по коже бегут мурашки. В такие моменты просто чувствуешь себя маленькой частицей чего-то большего, чего-то высшего и прекрасного.
- О, Кристи… – прошептала Софи. – Это так красиво!
- Да… Их когда-то приклеил сюда папа, - отозвалась Крис, и по голосу чувствовалось, что она улыбается. – Он сделал это, пока я была в школе, а потом сказал, что у него для меня сюрприз, который я увижу, когда потушу вечером свет. Помню, как же мне не терпелось в тот вечер лечь спать! И в каком восторге я была, когда, наконец, их увидела! Сколько раз я мечтала, глядя на эти звезды…
Софи улыбнулась. Почувствовала, что Крис приблизилась к ней и устроила голову на её плече. От неё так приятно пахло, что Софи не могла пошевелиться.
Они просто молчали и смотрели на звезды. И Софи думала, что давно ей не было так спокойно, давно она не ощущала себя такой… какой? Счастливой? Она не знала, ей просто было очень хорошо.
В ту ночь она сама не заметила, как уснула. И не было бессонницы, не было плохих мыслей, не было ничего, что обычно мучило её в одиночестве. Она спала, и ей снилось, как они с Крис гуляют, держась за руки, под ночным звездным небом далекого Стокгольма.
24
Так вышло, что Крис всегда была равнодушной к знаменитостям. Точнее, к их личной жизни. Ещё в школе девушка поражалась глупости одноклассниц, пищащих по смазливым кумирам. И всякий раз, когда они выдавали что-нибудь вроде: «Надо залезть в инет и узнать, есть ли у него девушка! Если есть, я просто умру!», Крис хотелось ответить: «Да какая к черту разница? Можно подумать, что если он свободен, то завтра же приедет и женится на тебе!».