В первом ряду стояли Калеб и Габи. Габриэль все еще был чревчайно слаб. Но я была безмерно рада видеть его на ногах. Правда его бледность, аж до зеленцы не внушала доверия. Ему все еще претила собственна слабость. Он злилс и на брата, и на Калеба за чрезмерную опеку. Но их труды давали результат. Несколько дней назад, насколько мне известно, начал заполняться его резерв. По хорошему, запереть бы Габи в лекарне. Но мне не хватало на это моральных сил. Габи отдал слишком много для моей коронации и имел полное право на ней присутствовать.
А моему братишке, впрочем как и его отцу и нашему деду, было явно не комфортно. Нахождение во враждебной стихии сказывается. Но Калеб все равно пытался подбадривающе мне улыбаться. Но выглядело это так, словно он собирался выблевать свой завтрак. С другой стороны от Габи и Ко стояли Айтери с отцом. За ними расположились и другие. Их было не так, что бы уж много, но достаточно. А в проходе, у стен и на улице стоял мой народ.
Великая корона лежала на узорчатом пюпетре аккурат перед троном. Короновать меня должна была сама первородная стихия.
Последний раз, обведя глазами всех собравшихся, я села поглубже на трон и положила обе ладони на подлокотники. Близняшки Си подобрались, а Ри еще на полшага приблизился ко мне. Я прикрыла глаза. И сильнее вдавила ладошки в подлокотники, нанизывая руки на шипы украшений.
Да, да, трон был не просто красивым стульчиком, но и большим артефактом. Точнее роль артефакта была первоочередной. Как только прошла первая резкая боль, я запела. Эта песнь была столь же древней, сколь и сам мир. Ее слов никто и никогда не записывал и не учил, - она жила в нашей крови. За мной песнь подхватила Селестина, потом Ри, а потом и все подводники. Когда песнь подхватил последний из моего народа, корона из хрустально-жемчужной стала самой водой и засияла каким-то своим, неземным светом. Мир, а возможно и сам создатель, услышали нашу песнь-возвание и откликнулся. Теперь мне нужно было взять в руки этот живой згусток энергии воды и света и возложить его себе на голову. Если я не достойна, то обращусь в морскую пену. Страшненько однако. Сняв рук с окровавленных шипов. Страно, я абсолютно не чувствовала боли. Я тяжело встала, мне нужно было сделать всего лишь шаг. Один шаг. И этот шаг был самым тяжелым в моей жизни. Ну, ни пуха, ни пера мне. Ладно, к черту.
Я возложила руки на то, что некогда было короной. И я все еще жива. Осталось дело за малым – надеть ее и провозгласить себя Верховной Повелительницей Сирен. Стоило лишь немного приподнять Корону, как я ее чуть не выронила. Руки неожидано оттянуло почти неподьемной тяжестью. Мне чрезвычайно не хотелось нахлобучивать эту вещичку себе на голову. Даже представить страшно, она же мне шейные позвонки раздавит. Но, похоже, выбора у меня нет. Яркое сияние так неожидано преобразившейся Большой императорской, уже застлило мне глаза. И я не видела ни зала, ни собравшихся, ни даже своих рук. Больше ждать было нельзя. И я надела ее. И да, это было так же ужасно, как я и представляла. Мало того, что чертова корона вжала мою голову в плечи, так эта зараза еще и жжется! – и как прикажете, мне это носить каждый день. Изо дня в день. Да-да, вы не ослышались: эту радиоактивно светящуюся заразу мне уже не снять до самой смерти. И если Корона меня не признает, то день моей смерти будет сегодня.
А сейчас нужно собраться и произнести одну коротенькую фразу. И почему же я медлю? Да просто боюсь. Умирать мне не хотелось. И совершено не хочется взваливать на себя ответственность за целый мир. Я впринципе не люблю ответственность. Но в тоже время, еще в том, прошлом мире, я с какого-то черта стала юристом. Много ли более ответственных профессий? Врач да правитель. Что б его! К черту все.
- Я, рожденная чужим миром, поименованная Снежаной, наследница двух кровных линий принимаю Великую императорскую корону Сирен, а вместе с ней и бремя власти. И сим провозглашаю себя Единой и Великой Повелительницей вод и Хранительницей ее народов. Да будет так!