Дети воюют с игрушками, отроки — с науками, юноши — с наслаждениями, старики — с тысячью различных недугов, а эти страницы — с людьми всех возрастов. Первые их перепачкают и разорвут, вторые еще не сумеют прочесть их как следует, третьи, веселые юноши, затеют с ними спор. Одни порицают замысел, говоря, что в нем нет никаких достоинств и что это пустая басня, не вникают в сущность самого повествования, не наслаждаются частностями и смотрят на книгу, как на вздорную сказку; другие выдергивают прибаутки и поговорки и уделяют им все свое внимание, пренебрегая тем, что более важно и полезно. Но тот, кто стремится к подлинному наслаждению, отбросит занимательность повествования и выделит его суть; он воспользуется выводами, посмеется остротам, а изречения и мысли философов сохранит в памяти, и они пригодятся ему для собственных его поступков и намерений. Итак, можно ли отрицать противоречивость произведения, если десяток человек, собравшихся послушать эту комедию, толкуют ее столь различно? Даже издатели приложили к нему руку, предпослав каждому действию заголовок или краткое содержание,[10] без чего вполне можно было бы обойтись, если следовать древним авторам. Иные спорили о названии, находя, что не комедией должно называться произведение с печальным концом, а, наоборот, трагедией. Первый автор пожелал озаглавить книгу, исходя из веселого начала, и дал ей имя комедии; я же принял во внимание обе крайности и разрешил спор, назвав ее трагикомедией.[11] И, слыша все эти противоречивые мнения и суждения, я задумался над тем — куда клонит большинство, и обнаружил, что все хотят одного — продолжения рассказа об утехах влюбленных; все настойчиво меня к этому понуждали, — посему я согласился, хотя и против воли, и вторично взялся за перо для труда столь необычного и чуждого моим способностям, урывая время от моих основных занятий, а также тратя и часы досуга, хоть и сознавал, что новые добавления неминуемо найдут себе и новых хулителей.
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ТРАГИКОМЕДИИ
Калисто отличался знатностью рода, ясным умом, приветливым нравом, отменным воспитанием, многими совершенствами, средним достатком. Был он охвачен любовью к Мелибее, девушке юной и великодушной, высокого и благороднейшего происхождения, весьма богатой, единственной наследнице своего отца Плеберио и любимице своей матери Алисы. Страдания Калисто одержали верх над целомудрием Мелибеи благодаря вмешательству Селестины, дурной и хитрой женщины, и двух обманутых ею слуг Калисто, изменивших ему, когда их честность попалась на приманку алчности и наслаждений; все это привело любовников и тех, кто им содействовал, к горестному и роковому концу. А дабы положить всему этому начало, враждебная судьба нашла подходящее место, где и появилась перед Калисто столь желанная ему Мелибея.
Действие первое
Содержание первого действия трагикомедии
Калисто, войдя в сад в погоне за своим кречетом, встретил там Мелибею — предмет его любви — и начал с нею беседу. Сурово отвергнутый, он вернулся к себе домой в глубоком отчаянии. Он посоветовался со слугой своим Семпронио, и тот после долгих с ним разговоров посоветовал обратиться к некоей старухе по имени Селестина, в доме которой жила любовница упомянутого слуги, Элисия; когда Семпронио явился к Селестине по делу своего хозяина, Элисия спрятала находившегося у нее другого любовника — Крито. Пока Семпронио договаривается с Селестиной, Калисто беседует с другим своим слугой, по имени Пармено. Эта беседа длится до прихода Селестины и Семпронио к Калисто. Пармено был некогда знаком Селестине; она вспоминает о делах и достоинствах его матери, уговаривая его хорошо относиться к Семпронио и жить с ним в согласии.
Пармено, Калисто, Мелибея, Семпронио, Селестина, Элисия, Крито.
К а л и с т о. Здесь, Мелибея, открылось мне величие бога.
М е л и б е я. Почему, Калисто?
К а л и с т о. Потому что он позволил природе наделить тебя совершенной красотой, а мне, недостойному, даровал счастье увидеть тебя в столь подходящем месте, где я могу открыть тебе мое тайное страдание. Без сомнения, милость его безмерно превосходит все мое служение ему, все пожертвования, молитвы и добрые дела, кои совершал я в угоду небу, дабы проникнуть сюда. Кому в сем мире дано увидеть человека, вознесенного живым на небо, как это сталось со мной? Поистине, блаженные святые, упиваясь лицезрением божества, не наслаждаются более, чем я сейчас, созерцая тебя. Но увы! Есть между нами различие — ибо они безмятежно ликуют, не ведая страха потерять свое счастье, а я — смесь духа и плоти — радуюсь и вместе с тем страшусь суровых терзаний, которые принесет мне разлука с тобой.
10
«...краткое содержание...» — В первом дошедшем до нас издании «Селестины» (1499) «кратких содержаний» не было, и они, вероятно, принадлежат не автору, а «распорядителю» последующих изданий.
11
«...назвав ее трагикомедией».— Термин «трагикомедия» был для того времени новшеством и скорее всего заимствован Рохасом из комедии Плавта «Амфитрион».