К а л и с т о. Злополучие мое таково, матушка, что я даже сомневался, застану ли тебя еще в живых. А желание мое таково, что просто чудо, как это я дошел сюда живым.
Прими убогий дар того, кто с ним вместе вручает тебе свою жизнь.
С е л е с т и н а. Как золото становится дороже от тонкой работы искусного мастера, так учтивость украсила твой щедрый дар. Поднесенный вовремя, он приобрел двойную ценность; ведь дарить с опозданием — значит, дарить неохотно!
П а р м е н о. Что он ей дал, Семпронио?
С е м п р о н и о. Сто золотых монет.
П а р м е н о. Хе-хе!
С е м п р о н и о. Говорила с тобою матушка?
П а р м е н о. Да, молчи!
С е м п р о н и о. Ну и что же?
П а р м е н о. Я на все согласен, только мне страшно.
С е м п р о н и о. Молчи ты, а то я тебя еще не так настращаю.
П а р м е н о. О боже! Нет худшей заразы, чем домашний враг!
К а л и с т о. Ступай, матушка, неси утешение своему дому, а вслед за тем принеси утешение моему, да поскорее!
С е л е с т и н а. Оставайся с богом!
К а л и с т о. Да хранит он тебя!
Действие второе
Содержание действия второго
Селестина уходит домой, а Калисто меж тем беседует со слугой своим Семпронио; он томится ожиданием, и поэтому ему кажется, что Семпронио медлит. Он посылает Семпронио к Селестине, чтобы тот похлопотал о задуманном деле. Калисто и Пармено продолжают беседу.
Калисто, Пармено, Семпронио.
К а л и с т о. Братцы мои, я дал матушке сто золотых монет. Правильно я поступил?
С е м п р о н и о. Еще бы! Ты этим спасаешь свою жизнь да к тому же приобретаешь добрую славу. А для чего же нам удача и состояние, как не для доброй славы, величайшего из земных благ? Она — награда и венец добродетели. Потому мы и отдаем ее богу, как лучшее, что у нас есть. А она больше всего проявляется в великодушии и щедрости. Накопленные сокровища, которыми не делишься, омрачают ее и губят, а щедрость и великодушие создают ее и возвеличивают. Есть ли польза в том, чем не пользуешься? Право же, говорю я тебе, тратить деньги лучше, чем иметь их. О, как великолепно — одарять! И как презренно — получать! Насколько лучше дарить, чем копить, настолько тот, кто дарит, благороднее того, кто получает дар. Из всех стихий огонь — самая деятельная и благородная и среди других занимает высшее место. Иные говорят, что знатность — это награда за деяния предков и за древность рода; я же говорю, что от чужого света не заблестишь, если своего нет. Поэтому не суди о себе по блеску своего достославного отца, а лишь по-своему собственному. Так добывается добрая слава — величайшее из благ, не заложенных в нас самих. Этой совершенной добродетелью должен владеть не дурной человек, а добрый, как ты. Но помни, что совершенной добродетели подобает вести себя достойно. Поэтому радуйся, что ты был столь великодушен и щедр. И мой тебе совет — воротись в свою комнату и отдохни, раз твое дело сдано в такие руки. Поверь, начало положено хорошее, а конец будет еще лучше. Пойдем-ка, я хочу поговорить об этом с тобою подробнее.
К а л и с т о. Не следует тебе, Семпронио, идти со мной, оставив в одиночестве целительницу моего недуга. Лучше пойди к ней и поторопи ее, ибо ты знаешь, что от ее усердия зависит мое спасение, от ее медлительности — моя скорбь, от ее забывчивости — мое отчаяние! Тебе известно многое; человек ты, чувствую, преданный и слуга хороший. Сделай так, чтоб по одному твоему виду она могла судить о страдании, которое меня томит, о пламени, которое меня снедает. Из-за этого пыла я не смог показать ей и трети моего тайного недуга, ибо язык мой и сознание охвачены им и сожжены. Ты же, как человек свободный от такой страсти, можешь без помехи разговаривать с ней.
С е м п р о н и о. Сеньор, я желал бы пойти исполнить твое приказание и желал бы остаться, чтобы облегчить твою тоску. Твой страх меня подгоняет, твое одиночество — удерживает. Хотелось бы послушаться тебя, пойти и поторопить старуху. Но как же я пойду? Стоит тебе остаться одному, ты, как безумный, твердишь несуразности, вздыхаешь, стонешь, сочиняешь грустные песни, призываешь мрак, стремишься к одиночеству и разыскиваешь все новые способы мысленно терзать себя. Будешь упорствовать, так не избежать тебе смерти и безумия, если рядом с тобой не будет постоянно кого-то, кто бы находил для тебя развлечения, отпускал шутки, наигрывал веселые песни, пел романсы, рассказывал побасенки, рисовал эмблемы, выдумывал небылицы, играл с тобой в карты, обыгрывал тебя в шахматы — словом, подыскивал различные приятные утехи, чтобы мысль твоя не возвращалась к жестокому отказу этой сеньоры.