А р е у с а. Прочь жалость, сестрица! Пусть делает что хочет, пусть убивает, как ему вздумается. Пусть Мелибея поплачет, как ты плакала. Оставим его! Сентурио, ты нам потом расскажешь о своих делах. Мы будем рады, какой бы смертью он ни умер. Смотри только, он еще удерет, не искупив своей вины.
С е н т у р и о. Помилуй бог, да он тут же свалится к моим ногам! Я счастлив, сеньора, что мне представился хотя бы незначительный случай доказать, на что я способен из любви к тебе.
А р е у с а. Дай бог тебе удачи! Ему тебя поручаю, а мы пойдем.
С е н т у р и о. Да хранит он тебя и да пошлет тебе терпение.
Накормил я этих потаскух разговорами. Теперь надо подумать, как отделаться от обещания, да чтоб они поверили, будто я выполнил все с наибольшим усердием, а то как бы не попасть в беду. Сказаться больным? Но какой в этом прок? Они не отстанут от меня, когда я поправлюсь. Если же я скажу, что был там и обратил всех в бегство, они спросят, как их звать, да сколько их было, да где я их застал, да как они были одеты, — а я не смогу ответить. Все пропало! На что решиться, чтобы и они были довольны и я не пострадал?
Позову-ка я хромого Трасо и его товарищей. Скажу, что занят этой ночью в другом месте, а потому предлагаю им отправиться вместо меня, спугнуть кое-кого, погремев мечом о щит. Это дело безопасное, и ничего с ними не случится. Разгонят, кого надо, и отправятся спать.
Действие девятнадцатое
Содержание действия девятнадцатого
Калисто с Сосием и Тристаном направляются к саду Мелибеи, которая ждет их там с Лукресией. По дороге Сосий рассказывает о том, что произошло между ним и Ареусой. В то время как Калисто разговаривает с Мелибеей в саду, приходят Трасо и другие, чтобы выполнить поручение Сентурио. Сосий выходит к ним. Калисто, услыхав шум, решается выйти из сада Мелибеи, и тут настигает его внезапная смерть. Такой конец -подобным делам венец, а потому влюбленным лучше не любить.
Сосий, Тристан, Калисто, Мелибея, Лукресия.
С о с и й. Тише, тише, не то нас услышат. Пока дойдем до сада Плеберио, я успею рассказать тебе, братец Тристан, о свидании с Ареусой; сегодня я счастливей всех на свете. Подумай, она, прослышав обо мне много лестного, влюбилась в меня и послала за мной Элисию. И, не говоря уже о других приятных словах, которыми мы с ней обменялись, дала понять, что теперь принадлежит мне, как прежде принадлежала Пармено. Просила меня почаще навещать ее, сказала, что мечтает насладиться любовью со мной. Эх, братец, клянусь тебе этим опасным путем, по которому мы сейчас идем, я два или три раза готов был обнять ее, да стыд удержал меня при виде ее красоты и нарядов и моего старого плаща, изъеденного мышами. При каждом движении от нее пахло мускусом, а от моих сапог воняло навозом. Руки у нее белее снега, а когда она снимала перчатки, так словно по дому апельсиновый цвет рассыпался. Вот я и отложил мои намерения на другой день, к тому же она была чем-то занята. Известно, при первой встрече ничто не идет гладко; надо почаще видеться, и тогда мы лучше поймем друг друга.
Т р и с т а н. Друг Сосий, чтобы дать тебе совет в таком деле, нужен более зрелый и опытный ум. Но кое-что ясно и мне, несмотря на молодость и небольшой умишко. Эта женщина — всем известная девка, ты сам говорил; и надо думать, что ее обхождение с тобой не без подвоха. Все ее слова — ложь, да не знаю, что у нее за цель. Может, она полюбила тебя за учтивость? Но ведь немало вежливых людей она прогоняла прочь! Или за богатство? Но она отлично знает, что все твое имущество — грязь, которую ты с лошадей счищаешь скребницей. Или за высокое происхождение? Но ей наверняка известно, что зовут тебя Сосием, что родился ты и вырос в деревне, где ковырял землю плугом, и это занятие тебе больше под стать, чем любовь. Берегись, Сосий, припомни хорошенько, не хотела ли она выведать у тебя путь, по которому мы идем? Может, ее цель — погубить Калисто и Плеберио из зависти к счастью Мелибеи. Ведь зависть — неизлечимый недуг, когда вселится в человека; этот постоялец всегда в тягость своей гостинице и расплачивается чужим горем. А если так, значит злодейка хотела обольстить тебя громкой славой, в которую все они рядятся! Столько яду в ее пороках, что она готова душу загубить, лишь бы удовлетворить свою страсть, способна разрушить именитую семью, лишь бы осуществить свое пагубное желание. О, негодная женщина, в каком белоснежном хлебце угощала она тебя отравой! Она согласна продать свое тело, лишь бы затеять распрю. Послушай меня: если ты мне веришь, пустись с нею в двойную игру, а как — я научу тебя; недаром говорят: «Кто обманщика обманет...» — да ты меня понимаешь. Лиса хитра, а охотник хитрее; подведи подкоп под ее замыслы, возьми приступом ее подлые козни, тогда она будет в твоих руках. Зато потом запоешь у себя в стойле: «Гнедой задумал одно, а седок — другое!»