Валя зафиксировала мои контакты, и на этом мы расстались.
Мои новые знакомые направились ко входу в больницу, а я, заведя движок, медленно разворачивалась, выезжая из «кармана» и просчитывая, как мне выстроить путь отсюда до дома, чтобы он оказался кратчайшим.
Сказав, что больница расположена по дороге к моему дому, я, разумеется, немного слукавила. Она находилась совсем в другой стороне и даже в другом районе города. Теперь, оценивая в уме возможные маршруты, я видела, что придется мне часть пути проделать по извилистым и далеко не всегда идеально асфальтированным дворовым территориям. Однако именно эти потайные тропы частенько оказывались единственным средством быстро попасть с одной городской автомагистрали на другую.
Сейчас, чтобы срезать путь, мне необходимо было объехать территорию больницы. Медленно продвигаясь вдоль изгороди, я рассеянно поглядывала на яркие, в свежей июньской зелени деревья больничного парка, меж которыми по зеленой травке прохаживались «ходячие» больные, нагуливая аппетит перед обедом.
В теплый летний день у меня было опущено стекло, и среди тихой идиллии я вдруг услышала резкий, болезненный вскрик. Не понимая, откуда он мог донестись, я еще немного сбросила газ и, приглядываясь уже внимательнее, продолжала двигаться вдоль больничной ограды.
В самой дальней части парка, где особенно густо росли сосенки и березки, образуя небольшой лесок, наблюдалось весьма активное колыхание ветвей, несколько странное в эту тихую, безветренную погоду.
Остановив машину, я заглушила движок. Теперь до моего слуха совершенно ясно доносились короткие натужные междометия и глухие звуки ударов. Было очевидно, что где-то здесь, в укромной тиши, происходит некое «выяснение отношений», о котором участники его не желали бы оповещать всю округу.
Неясные предчувствия и инстинкт властно побуждали к действию. Я вышла из машины и, перемахнув через ограду, вскоре оказалась на «месте происшествия». Укрывшись от посторонних глаз на небольшой прогалинке среди деревьев, трое плотных и мускулистых мужчин в обычной штатской одежде мутузили четвертого, облаченного в полосатую больничную пижаму.
— Эй, ребята! — негромко окликнула я. — Что же это вы, втроем на одного, а? Да еще болящего. Нехорошо!
Прервав свое увлекательное занятие, «ребята» как по команде повернули ко мне головы. В образовавшийся просвет между их телами я увидела того, кого они избивали.
Это был молодой парень, на вид гораздо менее упитанный, чем обрабатывавшие его здоровяки. На его шее виднелось розовато-коричневатое пятно, уходящее вниз, в бинты и за воротник пижамы, и яснее всяких слов говорящее о том, по какому поводу парень очутился в больничном садике.
«…рука и на шею немного зашло…», — вспомнила я слова Зорина, уже догадавшись, кто передо мной, и убедившись в безошибочности своих предчувствий и правильности предпринятых действий.
Между тем здоровяки уже оправились от неожиданности и пришли в себя.
— Слышь ты, девушка, — проговорил один из них, отделившись от теплой компании и направляясь ко мне. — Ты это, шла бы отсюда. А то мало ли что может случиться?! Поскользнешься, упадешь, как в том кино — одно мокрое место останется. На тебя и троих не понадобится, меня одного хватит.
Пригнув голову и расставив руки, он, похожий сейчас на быка, перед которым маячит красная тряпка, надвигался на меня, недвусмысленно давая понять, что готов подтвердить свои слова действием.
— Ах, как невежливо, — улыбаясь, говорила я. — Только в том кино не было мокрого места. Там человек вполне благополучно очнулся в гипсе с бриллиантами. Ты невнимательно смотрел.
Произнося эти фразы, я пристально осматривала противника, примериваясь, какую тактику лучше избрать.
В объеме и массе я уступала этому мужчине как минимум раза в два. Опыт подсказывал, что для того чтобы быстро и эффективно нейтрализовать его, здесь, так же, как и в самолете, лучше всего подойдут болевые приемы. Средство это — хотя и запрещенное, но весьма действенное, а в некоторых случаях даже незаменимое. Но чтобы применить его, мне нужен был только какой-то отвлекающий маневр, чтобы враг не успел отреагировать на атаку и защититься.
И тут мне неожиданно помог Игорь.
Один из державших его мужчин ослабил внимание и отпустил руку, которой зажимал парню рот, чтобы тот не кричал. Разумеется, пленник немедленно воспользовался случаем.
— Уходите отсюда! — крикнул он мне, по-видимому, желая добра, хотя у меня сейчас были другие планы.