А потом Вика начала трещать, про новую игрушку Корнеева.
Так что, я даже рядом с такой машиной не стояла, но знала о ней всё. Вплоть до расхода топлива и количества лошадок под капотом.
— Шведова, шустрее. Сейчас Суханов, как обычно, из-под земли выскочит, и утащит моего малыша.
Она серьезно?
Малыш?
Фу, какое извращение.
— Лети Карлсон, спасай своего малыша от Фрекен Бок и её плюшек.
Я помахала бегущей Вике ручкой, а сама шаг ускорила, теперь-то можно бежать, чтобы в числе опоздунов не оставаться. Только вот проблема одна. Наглый мажор Корнеев припарковался прямо на тротуаре, незамеченной проскользнуть никак не получится.
Черт.
А если он вздумает что-то ляпнуть при Звягиной?
Может пересидеть где-нибудь?
Пропустить одно занятие это же не убийство. Так Вика несколько раз в неделю говорит. Я пропущу, и как раз проверю ее слова. Должна же я знать, можно ли доверять человеку, с которым под одной крышей живу.
Так, стоп!
Буду я еще от Корнеева прятаться. Где это видано?
Плевать.
Носик кверху, грудь вперед, плечи расправлены. Я жираф, который никого под ногами не видит. Я мужественная слониха, которая не боится всяких там мышей.
Вперед, Туся. Только вперед.
— Ну, что? Может, прокатишь меня сегодня после пар? — с каждым шагом я все отчетливее слышу голос Звягиной, которая включила все свое обаяние, и пытается снова подлезть к своему кумиру.
— Это вряд ли.
— Ну, Да-а-ня. Тебе сложно, что ли? Я никогда в жизни еще не сидела в таких машинах. Исполни мою мечту.
Говорит Вика, а стыдно мне. Прям, чувствую, как уши краснеют.
Не смотря по сторонам, ровняюсь с парочкой баунти, и пытаюсь обойти их.
— Пижамка в цветочек тоже покататься хочет? Подруга твоя?
Ну, ёмаё.
Про пижаму-то, зачем вспоминать?
Ума совсем нет?
Смотрю на Вику, чтобы увидеть её реакцию, но та так поглощена любованием на своего объекта, что кажется, пропустила его слова мимо ушей.
— Тусь, подожди.
Нет. Не пропустила.
Интересно, моих двух копеек в кармане хватит на веревку с мылом?
— Дань, ты нас двоих прокатить хочешь?
Чего этот Корнеев на меня-то смотрит? Еще немного, и в моем лбу дырка останется.
— Тут уж без меня. Вдвоем катайтесь.
— Боишься? — всем корпусом разворачивается ко мне, и стреляет глазами.
Вот же… гад.
— Занять чей-то деревянный стул? Наверно. Там заноз много.
— Дань, а давай прямо сейчас? — Вика пытается завоевать его внимание. Вон как по локтю гладит. — Я, правда, никогда с пар не сбегала, но попробовать хочется. Тем более, вместе с тобой.
Ха-ха три раза.
С пар она не сбегала. Да некоторые преподы уже забыли, как выглядит студентка Виктория Звягина. Никогда не понимала людей, которые врут, чтобы казаться лучше.
Что им это даёт?
— Одна заноза все-таки есть. — Эй, вот чего он опять на меня смотрит, а Вику игнорит? — Не получится никуда поехать. — Опс. Ошиблась. Теперь к ней обращается.
— Почему? — капризничает соседка.
— Бензина нет. А он нынче, знаешь, какой дорогой. Карманных денег не хватает.
Эта самая тупая отмазка из тех, что я слышала. Даже мой папа придумает лучше. А у него, на минуточку, с чувством юмора иногда беда-катастрофа.
— Бедненький. Голодаешь?
И опять рот вовремя закрыть не смогла.
Да что ж такое творится?
Магнитные бури?
Надо у бабуле спросить. Она про бури эти всё знает. А сейчас бежать, пока ответная граната в руки не прилетела.
Вика меня догнала у самого крыльца. Удивило ли меня то, что они никуда не поехали? Конечно, нет. Он от нее до этого шарахался вряд ли сейчас раскинул руки.
— Не стал он свою копилку разбивать ради поездки?
— Нет. — дуется она, и подхватывает меня под руку. — Я тебе уже говорила, что ты меня подставила? Даня заметил, в чём ты приперлась. Даже кличку тебе дал. Вот как я теперь с тобой общаться буду, если тебя все будут называть «пижамка в цветочек»?
— Есть вариант молча? Он меня больше всего устраивает.
Вот проблемы у человека.
Ужас.
— Кстати, про какой деревянный стул ты говорила?
— Из которого Буратино смастерили. — Тяну Звягину к лестнице. Пять минут осталось.
— Так его же из этого, из полена. — Приостанавливается она, и по лицу видно, что реально думает.
— Да? Ой, забыла. Вот скажи это при Корнееве своем, и он будет знать, что ты умная, а подруга у тебя тупая, как пробка.
Блин, Вика так улыбнулась, будто я ей действительно что-то умное подсказала. Как можно шутку-то не понять?
Хорошо еще, что пара начиналась, и нам бежать надо было. Разговаривать как-то совсем не хотелось. Я достала свой телефон, и на сообщение смотрела. Зачем он, вообще, мне написал?
Это ведь он?
Кто еще станет мне эту песню слать?
Хотя, все мальчишки в школе постоянно ее напевали, стоило мне только в класс войти. Им было весело, а я тогда имя свое ненавидела. И ненавидела Лепса, который эту песню спел. Лучше бы он про рюмку свою запевал, а имя мое не трогал.
Да Корнеев прислал. Точно Корнеев. Даже Вике номер знакомым показался.
Влипла, ты Шведова.
Еще как влипла.
Черт.
Вспомнила про него, и он снова объявился.
Кручу телефон в руках, и никак не решаясь открыть новое сообщение.
Вдоооох. Выдох.
Я ведь жираф. Я никого не вижу, и никого не боюсь.
«Карманных денег хватит на поход в кафе. Жду».
Пффф. Жди.
Ждать, законом не запрещено.
6
Вика сидела рядом, и, уткнувшись в свой телефон, не обращала ни на кого внимания. Да оно и к лучшему. Мне сейчас не до разговоров было. Тем более, совершенно не хотелось слушать трёп про Корнеева, его шикарную машину, и эту идиотскую встречу, где соседка смогла перекинуться с ним парочкой фраз.
Достижение века.
А по мне, так бред какой-то.
— Тусь, смотри, какая лучше? — Вика пихает меня локтем и тычет в лицо свой телефон. — Вот здесь, правда, только половину лица моего видно, но зато свет отлично падает. А тут Даня в сторону смотрит, а меня почти не видно. Какую в инсту загрузить?
Поднимаю на нее глаза, внимательно смотрю на экран, а потом, молча, по инерции, протягиваю руку, хватаю свой старенький смартфон и заношу номер Корнеева в черный список.
Фух.
Клянусь, мне дышать легче стало.
— Без понятия. — Откинулась на стуле, и попыталась вспомнить, когда Звягина успела фотосессию на улице устроить? Хотя, этому великому блогеру с тысячью подписчиками много времени не нужно, чтобы селфи сделать. «Себяшечку», как Вика это называет. И чему тут удивляться? Звягина вряд ли упустила бы момент запечатлеть себя рядом со своим «любимым».
Эх.
Жизнь теперь прожита не зря.
Такое фото легендарное. Потомки буду гордиться своей бабкой, а эти снимки на аукционах выставлять.
— Тогда обе выложу. Хештег: лучшее утро. Хэштег: вместо тысячи слов. Хэштег: счастлива.
— Хэштег: подарите мне мозг. Вик, ну, стремно же. Ты, правда, не понимаешь, что это всё позорно как-то?
— Позорно занудой быть. И на учёбу с этой сумкой ходить, в которую два арбуза влезут. Вот это стремно. А обновить инсту, чтобы собрать кучу лайков — это нормально.
Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза. Картина называется: «Вот и поговорили». Пожала плечами, и отвернулась от Звягиной. Хочет бегать за кем-то, да пусть бегает. Может, ей нравится, чувство унижения, а тут я со своим самоваром в её Тулу лезу.
Промолчала, а когда звонок прозвенел, самая первая из аудитории вышла, и не стала Вику ждать. Надо будет, сама догонит.
А она и догнала. Я в очереди за пирожком стояла, когда соседка начала расталкивать в разные стороны голодных студентов, чтобы рядом со мной побыстрее встать.
— Чего ты меня не подождала?
Молчу. В уме прикидываю, сколько у меня денег останется, если я ещё булку с маком куплю. Мало. Слишком мало, чтобы дня три жить и не быть голодной. Это еще хорошо, что я сумки с провизией из дома привожу. Мама и картошку положит, и закрутку разную, и пельмешки, которая сама с любовью лепит. Звягина смеется постоянно, когда я Шварцнеггера изображаю, затаскивая в квартиру две хозяйственные сумки. Но как по-другому? Разве мама из дома выпустит ребенка своего, заранее не убедившись, что он накормлен потом будет. Никогда. Она ещё умудряется незаметно от меня термос с щами запихнуть. Я ей каждый раз говорю, что сама могу приготовить, но никто и не слушает.