Девушку зовут Джессика, хотя настоящее имя Диана, но так почему-то удобнее было ее всем называть. Макс заказывает ей мартини, просто по привычке, без задней мысли. А она и знай себе уже накручивает планы на вечер. И это так заметно по ее щенячьим глазам. В один момент Максу даже захотелось послать ее куда-нибудь подальше. Тогда какого черта, спрашивается, он здесь вообще забыл?
"Все, как раньше, – думает Макс, – ничего не меняется. Алкоголь все так же горчит, все тот же бармен и те же шлюшки, только обложка стареет, особенно у женщин. Какая-то она не такая – эта Джессика, потасканная что ли стала".
Ее кожа коричневая от частого загара, и от этого кажется ненастоящей, точно вот-вот отвалится, как старая штукатурка. Зато голос у нее прежний, слегка прокуренный.
– Так где ты пропадал? – спрашивает Джессика. – Я тебя уже год, наверное, не видела или больше. Я слышала, ты женился – это правда?
– Ты верно слышала, – отвечает Макс. – Но это не мешает мне вести личную жизнь.
– Еще как мешает. Раньше ты был другим – интересным, что ли. Тебя девушки обсуждали.
– А теперь что, скучным стал?
– А теперь тебя как будто забыли. Ты удалил страничку VKontakte и как будто закрылся от всех. Ну правильно, теперь у тебя есть жена, и, наверное, она проверяет твои аккаунты в соцсетях. Да и по вечерам ужин, наверное, она тебе готовит вкусный, а ночью ублажает твой мужской аппетит. И ее не нужно выпивкой угощать – она и так тебе даст.
– Оу-оу, Джесси, ты что, злишься на меня?
– Да нет, Максим, просто вспомнила, как хорошо нам было когда-то с тобой. А теперь ты окончательно и бесповоротно связал свою жизнь с другой. Наверное, она красотка. Да я даже не сомневаюсь, у тебя всегда были красивые девушки. И я одна из них. Я же по-прежнему милашка, ну скажи?
– Да, ты все такая же неотразимая, – соглашается Макс.
"Еще какая, – продолжает его внутренний голос, – и поэтому до сих пор по барам шляешься, и только я идиот сижу тут с тобой, потому что выпить здесь сегодня не с кем".
– А дети-то у вас есть? – спрашивает Джессика. – Или еще не планируете?
– Пока не планируем. – говорит Макс. – Просто не думали еще об этом.
Он заказывает новый стакан виски, но только теперь без колы и льда, и сразу же выпивает, после чего закуривает сигарету. Ему становится тошно от самого себя.
– Ты чего так много куришь? – удивляется Джессика. – Ты же только что одну закончил.
– На работе трудности, – отвечает Макс.
– Хотя чего это я к тебе пристаю. Кури сколько влезет. Теперь у тебя на этот счет жена есть. Кстати, она тебе потом не устраивает скандалов, что ты поздно приходишь?
– Да нет. У нее тоже много работы, и она по-своему устает.
– А, ну понятно, и вам обоим не до ссор. А я вот всегда мечтала иметь деток, двух малышей – мальчика и девочку.
– Ну, какие твои годы. Все еще впереди.
– Мне тридцать, Макс. А девки вон в двадцать уже рожают. О чем ты говоришь вообще? Мне и замуж-то не судьба выйти.
– Так в чем проблема? Рожай по залету. Тебе же это ничего не стоит.
– Да пошел ты.
– Благодарю. А мне, и правда, пора закругляться.
За руль Макс садится поддатый – ему это не впервой. Его Porsche медленно катится по проспекту, пока не доезжает до нужного поворота, и наконец та самая высотка, где в съемной квартире у него жена и ребенок. Крутое начало его самостоятельности, особенно, когда бизнес на грани провала.
Макс открывает входную дверь и заходит. Жена на кухне, сидит у подоконника и печально смотрит в окно. Судя по ее виду, день выдался не лучше предыдущего. Ребенок только успокоился и теперь спит, дав ей возможность передохнуть. Макс замечает, что жена сильно поменялась: она стала молчаливой, а внешне потасканной, почти как Джессика. Фу, какая мерзость, и как только можно сравнивать ее с какой-то шалавой. Но глаза-то не врут, и он прекрасно видит, что Анна из лучезарной, разговорчивой девушки превратилась в забитую и некрасивую домохозяйку. И это не от легкой жизни.
Супруги больше не разговорчивы, как раньше, будто исчерпались все их бесконечные темы для беседы.
Макс говорит короткое "привет", когда заходит на кухню. Анна отвечает тем же, слегка повернув голову в сторону мужа, но взгляд ее опущен – она слишком устала, чтобы посмотреть на него.
Неожиданно она встает и направляется в спальню. У малыша начались судороги, сопровождаемые тихим хрипением. Поддерживая головку и подтирая слюнки, Анна ждет, пока закончатся конвульсии. Потом ребенок плачет, слегка подергиваясь, а заботливая мама укачивает люльку, напевая еле слышную песенку. Она знает, что Макс стоит в дверях и наблюдает, и ей хочется прогнать его.