Для нее уже давно не новость, что Макс приходит поздно и часто не один, а с презренным остатком другой женщины. Она чувствует чужой запах от его одежды, пропитанной женскими духами. Но она молчит – ей просто не хочется усугублять и так уже напряженную картину.
Как-то они общались по этому поводу с Ульяной и по-своему опытная подруга сказала ей:
– Не вздумай поднимать эту тему. Притворяйся дурочкой наивной, будто ничего не замечаешь. Все мы так делаем и зато сохраняем семью.
– Но это так подло с его стороны, – отвечает Анна. – Не знаю даже, насколько меня хватит. Ты понимаешь, он спит с другими бабами, и я даже знаю, когда они меняются – об этом говорят разные духи от его рубашек. А в нашей постели мы будто соседями стали. Он просто отворачивается и засыпает, когда я делаю попытки его возбудить.
– Не обращай внимания. Все мужики такие, думают своей меньшей головкой. Поверь мне, он натрахается с другими и ему это надоест и тогда он снова будет только твоим. Тем более у вас сложности с малышом. Может, он таким образом хоть как-то отвлекается.
– Если б он еще участие принимал. Ульян, ты и представить себе не можешь, как мне тяжело. Я ведь все одна делаю. Раньше он хоть как-то помогал мне, ухаживал за Илюшей, а теперь он просто плюнул. Ему ничего не надо. Все говорит, что сложности на работе, много дел и тому подобное. Но я-то уже насквозь его вижу: на каждом шагу одна ложь. Ребенка он почти не замечает, хотя зайчик совсем недавно плакать научился. Я нарадоваться не могла, а его это только нервировать стало.
– Все равно терпи, Анют, будь сильной.
– Да куда сильнее уже? Знаешь, хуже всего, когда ты с человеком рядом, но не вместе. Сначала он мне столько нежностей писал, столько слов теплых говорил, а теперь его словно подменили – ни поцелует, ни обнимет. В свободные минуты нам и поговорить-то не о чем. Неужели такая она, эта семейная жизнь? Ну скажи мне, Ульян, ты же дольше в браке.
– У нас тоже романтика была, когда ходили и о звездах говорили. Но об этом вообще не стоит жалеть. А потом трудности начались, разные трудности. Но все проходит рано или поздно, главное перетерпеть.
– Да по отношению к себе я готова терпеть хоть сколько, но только не к Илюше. Ему настолько пофигу на ребенка. Ну вот такой у нас малыш родился и выжил.
* * *
Макс действительно потерял всякий интерес к ребенку. Если раньше он принимал небольшое участие в заботе, то теперь, особенно когда поговорил со знакомыми врачами и узнал, что такие дети долго не живут и уж тем более не встают на ноги, он лишил больного ребенка отцовской любви. Однажды он пытался поиграть с ним, но из этого ничего не вышло – ребенок совершенно не реагировал ни на его слова, ни на погремушки. А когда у него прорезался голос и в квартире стал постоянно раздаваться детский плач, Макс почувствовал дискомфорт.
Ребенок мог заплакать прямо посреди ночи – нормальное явление для грудничков. Но Макс все время нервничал, и в одну из ночей даже выругался вслух:
– Да сколько ж можно! – бросает он сквозь сон. – Чего ему не спится?
– Ты что, – отвечает Анна, качая кроватку. – Не вздумай обижаться за зайчонка! Он совсем не виноват. Все детки плачут.
– Конечно, все. Но этот же каждую минуту тебя поднимает.
– Ну так вставай сам и тоже смотри за ним. Ты отец или нет, в конце концов!
– При чем здесь это? Не такого ребенка я хотел, если что так.
– Ну прости, что не смогла родить тебе другого. Уж какой получился. И мы просто обязаны любить его таким. Дело, конечно, твое, можешь и не надеяться, что он поправится, но лично я все для этого сделаю. Я его очень люблю и никогда не отпущу надежду.
Продолжая успокаивать малыша, Анна обливается слезами, горькими, но тихими. В такие моменты она сильнее прежнего понимает, что борется с горем одна. Но любовь к своему крохе, несмотря ни на что, становится у нее все сильнее. Малейшие сдвиги в его здоровье радуют Анну до беспамятства. Чего только стоило, когда она услышала первый плачь – она готова была рвать на себе волосы одновременно и от радости, и от боли за свое сокровище.
Не меньше страданий доставляет ей само лечение, ведь постоянные лекарства, уколы и капельницы оставляют свои последствия на коже ребенка и глубокие шрамы в ее душе. Страхи матери только возрастают – приходится иногда не спать всю ночь и прислушиваться, дышит ли он. Очень помогает паллиативная служба, которую Анна вызывает, когда нужно проводить определенные процедуры или подменить ее посреди дня. Но и они ничего хорошего сказать не могут.