Макс не спит ночами – ему жарко, несмотря на то, что за окном октябрь. Часто он выходит на улицу и идет в неизвестном направлении. Так ему легче думается. Но мысли его больше не о поиске работы – он перебирает прошлые ошибки, анализирует, где и как надо было поступить по-другому. Но теперь-то чего прошлое ворошить, когда нужно действовать. Просто чмо взрослое, начиненное амбициями, и никто больше. А ведь когда-то кокаин нюхал с декольте грудастых блондинок. Как быстро все может поменяться – разбилось блюдо, и вся малина смешалась с грязью.
* * *
Однажды Максу звонит телефон, прямо в семь утра. Виброзвонок настойчиво требует ответа. Макс в злости просыпается – ну какого черта, ведь у него совсем недавно получилось заснуть.
"Какой же баран додумался потревожить в столь ранний час", – думает он.
На экране высвечивается "Дима". Макс нажимает "ОТВЕТИТЬ" и произносит хриплым голосом:
– Да, Дим, что случилось?
– Как что, – раздается ответ. – С днем рождения!
– Вот это новость. А я и забыл. Спасибо.
– Да вижу, что забыл. А ведь раньше я всегда поздравлял тебя первым, помнишь?
– Помню. Раньше я уже в полночь проставлялся.
– Да, но меня никогда не было на этих вечеринках. Но это не важно. Желаю тебе всего самого нужного в жизни, всех благ.
Раньше его телефон с двенадцати ночи уже разрывался от звонков и сообщений от кучи приятелей, с которыми он когда-то был знаком. Но теперь что случилось? Неужели у всех так резко отшибло память? Ведь дату своего рождения Макс не переносил. На самом деле, он попросту стал никому не нужен.
Ему исполнилось двадцать шесть, и впервые в жизни он не планирует отмечать это событие. Слишком много он уже праздновал – почти каждый день был развлечением, и он разбавлял его алкоголем. Теперь же алкоголем он заливает одиночество.
Днем, правда, Максу все же поступают поздравительные сообщения, но все они от разных бутиков и магазинов электронной техники, так – шелуха, спам авторассылки. А к вечеру он прочитывает еще одно сообщение – от Анны: "С днем рождения, Максим! Будь счастлив!"
Анна и раньше ему писала, а иногда звонила, но ведь Макс в последнее время стал настоящим профи не отвечать на звонки. Она пыталась с ним поговорить, но ни одна попытка не приносила пользы. Зато чудо техники не лишало Анну возможности хотя бы текстом доносить до непутевого мужа какие-то мысли. Бывало, что она писала много, рассказывала о своих однообразных буднях, о том, как скучает и как тяжело ей приходится одной. Не забывала она упомянуть и о ребенке.
"Наш зайчонок сегодня совсем плох, – читал Макс. – Сам почти не дышит. Каждый день я молюсь на этот аппарат, чтобы он не сломался. А еще к нам уже целую неделю приходит ЛОР, чтобы делать специальные ингаляции, так как миндалины в горле распухли и затрудняют дыхание (какая-то инфекция). Но ты знаешь, я все равно надеюсь на лучшее – на чудо, если тебе так удобнее считать. Раз он выжил, когда все этого так не хотели, значит, там, наверху, кому-то это было нужно. И я так хочу выйти на улицу с Илюшей, но с дыхательным аппаратом это просто невозможно. Но мы все равно гуляем – на балконе. Я открываю все окна и там становится свежо. Я даже научилась радоваться смеху с детской площадки и все время воображаю в эти моменты, что мы тоже там. Это не трудно оказывается: я закрываю глаза и вижу нас в песочнице".
Но бывало, Макс читал короткие сообщения: "Папа, вернись уже к нам, ведь это неправильно, когда ты не дома". Сперва это очень цепляло его, заставляло задумываться, обливаться слезами. Но позже он научился отвлекаться, не без помощи спиртного, разумеется.
Так же и в свой день рождения он пьет, в одиночку утешает себя бутылкой виски. А наутро ему становится дурно, наверное, как никогда прежде. Тошнота не отпускает его часами, пока не доводит до потери сознания. Очнувшись, он видит над собой испуганные лица соседей по комнате и привратника. Первые минуты Макс совершенно не понимает, что случилось и где он находится. Он чувствует слабость во всем теле, сильную головную боль и ощущение, как будто с того света вернулся, и от этого ему жутко страшно. А еще этот терпкий вкус крови во рту. В крови оказалась и его подушка. Но никто ничего не понимает и не может объяснить.
Его заметили лишь в тот момент, когда он уже во всю прыть дергался в собственной постели с пеной изо рта. Только врачи скорой помощи потом заключили, что это был эпилептический припадок, в результате которого Макс сильно прикусил язык. Этого еще ему не хватало. Прямо рок злой с запоздалым подарочком ко дню рождения.
Врачи записали свои показания, после чего дали Максу направление в поликлинику. Но Макс не торопится туда идти. Позднее, немного оклемавшись, он вообще отказывается принимать всерьез столь скверный случай и тупо ссылается на некую случайность. Только следующий приступ спустя две недели после первого заставляет его не на шутку забеспокоиться. Упав прямо посреди улицы, Макс хорошенько разбивает лицо, и снова лужа крови, но на этот раз она пропитывает пыль на асфальте, а не мягкую подушку.