Устроившись на новую работу, Макс вкалывает физически по тринадцать или четырнадцать часов в сутки, даже больше чем на предыдущей. С раннего утра он орудует лопатой, наряду с такими же работягами, а домой возвращается уже затемно. И времени на личную жизнь у него почти не остается, ведь нужно выспаться, чтобы осилить завтрашний день. Поэтому Макс быстро принимает душ, перекусывает и сразу же ложится спать. Бороться с бессонницей больше не приходится. Утро же начинается так неожиданно, будто он и не спал вовсе. И так шесть дней в неделю. Макс даже не знает, как провести единственный воскресный выходной, чтобы почувствовать себя человеком, ведь впереди очередная рабская неделя. И еще ему не дает покоя тот факт, что он тупо продает свое время, причем очень дешево.
Проработав среди потных ребят три долгие недели, Макс недоумевает:
– Неужели я стал рабочим – простым трудягой? – спрашивает он себя. – Неужели я так и закончу – низшим звеном общества?
Но в ответ ему не приходит ни одна утешительная мысль. Никакого будущего, никакой перспективы вернуться в прежнее русло. Выбился из своего стада, как бедная овечка, и не знает, что делать. А в таком месте, где он теперь, не подают сладкого угощения на десерт, которым он когда-то объедался не чувствуя меры.
Ну да ладно, хватит аллегории. На обед компания выделяет: в отведенный час все рабочие ходят в ближайшую столовую и питаются. Среди них и Макс – стоит в очереди с подносом и удивляется, что большая часть работяг из его бригады не моет руки перед едой. Не может же быть, что они такие голодные и поэтому не думают о гигиене, ведь их пальцы так черны от грязи, что это вызывает отвращение у бедного бывшего интеллигента.
Еще больше его поражает то, как все сидят за столом: их манеры и поведение. Кругом чавкают, хлюпают и низко наклоняются к тарелкам, чуть ли не хлебая из них, как из мисок. Удивляет и их общение: даже за обедом они обсуждают технические моменты.
– Надо бы попросить у Саныча канистру солярки, – говорит один из ребят. – А то асфальт так прилипает к лопате, что руки отнимаются от лишней тяжести.
– Да-да, – подхватывает другой. – Моя лопата уже по швам трещит. А новые, я так понимаю, не собираются выдавать.
И от таких разговоров у Макса только портится аппетит. Он сразу вспоминает запах свежего, еще дымящегося асфальта, и ему кажется, что кусочки этой смеси плавают в супе. А столовская еда и так на один вкус, будто из бумаги вырезанная.
Но не только запах мазута подрывает обоняние бывшего обладателя голубых кровей. Еще он страдает от запаха пота, царящего повсюду, где находятся его соратники. Особенно остро это проявляется во время переодевания после трудового дня. И его до ужаса пугает, что скоро он сам станет промоутером подобного аромата.
Когда же заканчиваются процедуры переодевания и все расходятся, Макс слышит, как многие строят планы на остаток вечера: практически каждый ждет конца рабочего дня, чтобы пойти и быстрее выпить пиво.
Побывав среди рабочего класса, походив в этой шкуре, Макс понимает, из чего состоит жизнь большинства этих бедолаг: сначала они вкалывают, а потом заливают себя дешевым алкоголем, потому что иначе никак. Такова их среда обитания, и они в ней, как караси в пресной воде. И попробуй им запретить употреблять все это пойло: они же начнут мыслить и требовать увеличения зарплаты. А пока есть доступное средство для сдерживания умственной активности, они продолжат терпеть постоянные задержки и скудные выплаты.
Помимо прочих разговоров, Макс почти от каждого слышит, как он недоволен своей зарплатой.
– А что, здесь всем платят только половину из обещанного? – спрашивает Макс, разговорившись с одним из них.
– Еще бы, – отвечает тот. – Обещать-то они умеют. Мне вот, например, уже полгода дают только часть от зарплаты, а остальное как бы в долг записывают. Говорят, что денег пока нет, что потом рассчитаются. Но я уже мало верю во все эти байки. Мы сдаем то один объект, то другой. Они же за выполненную работу получают деньги. Вот не поверю, чтобы им не платили за подряды.
– Но почему ты не уволишься? Не лучше ли найти другую работу?
– Я думал уже об этом. Но тогда, я больше чем уверен, мне не заплатят долг.
– Получается, ты, как раб, привязан к ним.
– Да, получается. И так везде сейчас – все втыкаются с зарплатой. И ничего даже выбить потом нельзя. Все мы тут оформлены на минимальный прожиточный минимум. Поэтому даже в суд обращаться бесполезно.