— Вон идет, — шепчет Жюли так незаметно, что это заметно. И точно, Симон действительно направляется к нам.
— О, привет! — холодно бросаю я, но чувствую, что меня неудержимо заливает краской. К счастью, там, где мы стоим, довольно темно.
Он машет в ответ, улыбается и проходит дальше, к бару.
Несмотря ни на что, я снова разочарована.
— Да не дергайся ты, — говорит Жюли. — Этот идиот не знает, что он теряет.
Я с несчастным видом киваю.
— Пойду я все-таки себе еще пивка попрошу, — говорю я. — Колу эту допивать не буду, невозможно же. Тебе взять чего-нибудь?
— Ну тогда и мне пивка давай, — отвечает Жюли.
На ватных ногах я плетусь к барной стойке и с отчаянием обреченной встаю в очередь за Симоном. Народу битком, и Симон до сих пор ждет, пока его обслужат.
— Ты еще ничего не взял? — спрашиваю.
— Не-а, — отвечает он. — Час пик.
— А я думала, бэнду бесплатно наливают.
— Только перед выступлением, — вздыхает он. — Пить хочу, как лошадь.
Меня толкают в левый бок, и я впечатываюсь в Симона. На мгновение я чувствую, как его локоть упирается мне в грудь.
— Извини, — говорит он и быстро убирает руку.
— Ты ни при чем, — я пожимаю плечами, подозревая, что более сексуального момента у меня с ним никогда не будет. — Надеюсь, что мы сегодня все-таки дождемся пива.
— Мне кажется, бармен вначале женщин обслуживает, — с раздражением замечает Симон.
— Думаешь? — спрашиваю я, и что-то заставляет меня встать на цыпочки и лечь грудью на стойку.
Про себя я благодарю Господа, что он благословил меня пятым размером. Я громко и уверенно подзываю бармена. Тот с лучезарной улыбкой немедленно подскакивает ко мне.
— Ты чего хотел взять? — быстро спрашиваю я Симона. Я вижу, что его лицо превращается в грозовую тучу.
— Три пива, — бурчит он.
— Пять пива, пожалуйста, — с очаровательной улыбкой говорю я бармену.
— Сей секунд.
— Ах, — говорит потом Жюли. — Он ведь мужик. И его мужская гордость была задета, потому что пришлось привлечь к делу женщину, чтобы заполучить свое пиво. Сама знаешь: мужчина должен добывать пищу и всякое такое.
— Ну вот, значит, все я опять испортила, — вздыхаю я.
— Если у него такая дурацкая реакция, то он тебя недостоин, — говорит Жюли.
Как-то резковато это звучит. Я отлично понимаю Жюли. Она уже сказала все, что только могла придумать, в мое утешение. Теперь мы обе просто ходим по кругу.
— Идем, — говорит она и тянет меня за руку в ту часть клуба, где движ уже в самом разгаре. — Будем танцевать, пить и оттягиваться — и не думать о мальчишках!
ГЛАВА 2
У-у-у-у-у-у-у… Я хочу открыть глаза, но их, похоже, ночью кто-то склеил. Я пытаюсь добраться до мобильника, чтобы посмотреть, который час, но рука поднимается с трудом. И моя голова! Головушка моя бедная! Мне хочется сесть, но каждый раз, когда я пытаюсь сделать это, комната начинает кружиться и на меня надвигаются стены.
Я снова валюсь на подушку и стараюсь вспомнить, что же все-таки случилось вчера. В памяти мелькают какие-то обрывки: вот мы с Жюли на танцполе. Я, пытающаяся не обращать на малейшего внимания на Симона, который болтает с друзьями. (Он за весь вечер ни разу не потанцевал. Вообще никогда не видела, чтобы он танцевал.) Жюли, которая дополнительно расстегнула две пуговки на моем платье в надежде привлечь его внимание. Ребята, которые тут же после этого подвалили к нам, алчно зыркая и соблазняя нас пивом.
После этого все начинает затягиваться дымкой: я помню Жюли, которая сразу же разговорилась с каким-то парнем, а потом на некоторое время исчезла. Еще я помню, что сама тоже болтала с какими-то ребятами — и, возможно, флиртовала с ними, я себя знаю. И я понятия не имею, как, в какое время и в каком состоянии очутилась дома.
Я делаю еще одну попытку дотянуться до телефона на тумбочке, и мне отлично это удается, после чего он с грохотом падает на пол.
Меньше чем через три секунды по моей кровати начинает скакать братишка.
— Эй, сис! — вопит он мне в ухо. — Мама сказала, что у тебя не иначе как похмелье!
Я хочу отмахнуться от него, как от надоедливой мухи, но он отнюдь не дремлет, и его рефлексы тоже. Я ныряю под одеяло и спрашиваю, который час.
Он поднимает одеяло и кричит:
— Что?! Я тебя не слышу!
У-у-у-у-у-у, бедная моя головушка! Для человека, никогда не пробовавшего алкоголя, мой братец чертовски хорошо знает, как причинить наикрутейшую боль человеку, который страдает с бодуна.