– Надо уничтожить этих проклятых дармоедок, – глухо прогнусавила Аннели.
Она как-нибудь доберется до переулков Вестебро и разживется там пистолетом потяжелее. И когда потаскушки, навестившие ее сегодня, в очередной раз придут и сядут перед ее кабинетом, она выйдет и перестреляет их по очереди, целясь в их напудренные лбы.
Аннели рассмеялась от этой мысли и отправилась к буфету за бутылкой портвейна. А когда первые четыре бездельницы захлебнутся собственной кровью, она распечатает список клиентов и поедет расправляться с остальными им подобными, пока в городе не будут уничтожены все девки этого сорта.
Улыбнувшись, Аннели сделала очередной глоток. Ее действия явно сэкономят датскому государству гораздо больше денег, чем оно потратит, посадив ее на хлеб и воду на всю оставшуюся жизнь. Особенно если жизнь ее окажется такой короткой, как кажется сейчас.
Она буквально корчилась от хохота. А как выпучат глаза ее подружки с занятий йогой, когда прочитают об этом в газетах!
Неизвестно, правда, навестит ли ее кто-то из них в тюрьме.
Вряд ли.
На мгновение она представила себе пустой стул в тюремной комнате для свиданий. Перспективу нельзя было назвать радужной. Быть может, стоило поразмыслить над более изощренным способом избавления от халявщиц…
Аннели положила диванную подушку на место и осторожно прилегла, не выпуская из рук бокал.
Глава 6
Пятница, 13 мая 2016 года
– Роза! – Карл на мгновение пригляделся к ее мутному взгляду. Она уже давно выглядела утомленной, и все же – что это: действительно усталость или очередной приступ упрямства?
– Естественно, ты не желаешь больше это слышать, но наконец настал момент, когда мне окончательно надоело унижаться и упрашивать тебя дописать отчет по делу Хаберсота. Я любезно просил тебя об этом не менее двадцати пяти раз и больше не собираюсь уговаривать тебя, поняла? Завтра исполняется ровно два года с тех пор, как погибла Юна Хаберсот и в деле была поставлена точка[5]. Целых два года, Роза! Приди уже наконец в себя!
Роза безразлично пожала плечами. Значит, сегодня предстоит очередной день, когда она замкнется в собственном мире и будет заниматься своими делами.
– Если ты считаешь, что это так срочно, мог бы и сам написать отчет, правда, господин Мёрк? – огрызнулась она.
Голова Карла беспомощно упала на грудь.
– Ты прекрасно знаешь, что у нас в отделе «Q» заведен порядок: кто начинает писать отчет, тот его и заканчивает. Сколько можно дискутировать на эту тему? У тебя есть все необходимые для этого материалы, Роза. Надо просто сесть и сделать.
– А иначе что, Карл? Может, ты меня уволишь?
Их взгляды пересеклись.
– Послушайте, юная леди! Эти отчеты оправдывают само существование отдела «Q». А ты, быть может, задумала разрушить наш отдел, позволь задать тебе встречный вопрос?
Роза снова отреагировала провокационным пожатием плеч.
– И что мы будем делать с этим отчетом, я не совсем понимаю? Преступник во всем сознался, преступник мертв… Эти отчеты все равно ни единая душа не читает.
– Очень может быть, Роза. Но все-таки их регистрируют. А кроме того, несмотря на то, что перед тем как испустить дух, Юна Хаберсот призналась Ассаду и твоему покорному слуге в убийстве Альберты, это нигде не задокументировано, верно? Ее признание остается всего лишь словами, и факт, что она не облекла свои слова в письменную форму, неоспорим. Само собой разумеется, Хаберсот – убийца, и все же у нас нет неопровержимых доказательств. То есть официально дело еще числится открытым. Такова система, как бы идиотски это ни звучало.
– Ага! Но в таком случае я могла бы просто написать в отчете, что мы еще не завершили дело.
– Уф, Роза, черт возьми!.. Доделай эту ерунду, иначе я на тебя совсем разозлюсь. Закроем эту тему раз и навсегда. Допиши отчет, и он улучшит нашу внутреннюю статистику. Для закрытия дела не хватает только этого дурацкого отчета, ибо мы уже удалили все материалы по делу Хаберсота из ситуационной комнаты, из коридора и даже из архива. Тогда мы наконец сможем выбросить раскрытое дело из головы, будем двигаться дальше и спокойно займемся унылыми делами, свалившимися на наши головы за последние пару недель.