Пока Ромашка раздумывал, с чего бы ему начать, Груня сама обратилась к нему.
- Ромашка, - как всегда дружелюбно, сказала она, - ты ямки сделаешь и уйдешь? Или с нами сажать будешь?
- А чего ж я уйду? - мирным голосом ответил Ромашка, втайне обрадованный. - Конечно, сажать буду.
- Вот и хорошо, - сказала Груня. - А то тетка Елена просила подольше поработать сегодня, потому что рассады много…
Ромашка поглядел на голубовато-зеленую грудку капустной рассады:
- Рассады-то много. Только вот работают у тебя больно лениво. Кабы я бригадир был…
- А пожалуйста, - весело согласилась Груня, - вот бы мне-то хорошо было!
- Так ведь сразу нельзя, - возразил Ромашка, - это ведь снова выбирать надо… А вот помочь, если хочешь, помогу. С ними круче надо. Надо, чтобы они боялись. А ты что? Ты - как курица. Но подожди, я сейчас наведу порядок… Эй, Раиса! - закричал он через минуту. - Ты что - живая или мертвая? Шевели руками!
- А ты что за начальник?
- Вот и начальник. Работать надо… Федь, оглянись назад!
- А что? - спросил Федя оглядываясь.
- А то. Не видишь - что?
Ромашка подошел к Феде, неожиданно взял его сзади за шею и пригнул почти к самой грядке.
- Как сажаешь? У тебя рассада на боку лежит! Видишь теперь?
- Отпусти шею!
Федя высвободился из Ромашкиных рук и, надувшись, отошел к изгороди.
- Куда пошел? Сажай капусту! - крикнул Ромашка.
Но Федя не обернулся. Он стоял, обиженно посапывая носом, и ворчал:
- Что большой - то и шею гнуть? Подожди, я тебе припомню. Не буду капусту сажать, вот и все! Сажай сам!
- Раиса! - снова закричал Ромашка. - Ты опять спишь? Опять отстаешь?
- Ну и не кричи! - рассердилась Раиса. - Только и кричит! Как делаю, так и буду делать.
- Нет, не так будешь делать! А будешь делать, как я велю!
- Ох, какой!
- А вот такой! Будешь работать как следует или нет?
Раиса вскочила, швырнула в межу рассаду и решительно пошла с огорода.
- Ромашка, - негромко сказала Груня, - ну, что ты!
- Пусть идет, - ответил Ромашка, - все равно от нее толку нет.
Все молчали. Женька, усмехаясь, поглядывал на Ромашку, строил ему рожи исподтишка. А потом, чтобы развлечься, начал придумывать.
- Как вы думаете, что вырастет вот из этого корня? - спросил он.
- Кочан. А то что же?
- Из этого корня у меня вырастет дыня. Сейчас я скажу волшебное слово. Тише! «Фун-ти-брыня - вырасти дыня!» Готово! - И он проворно примял землю вокруг корешка.
Девочки засмеялись.
- А вот из этого вырастет у меня… хм… ананас! Тише! «Фун-ти-брас - будет ананас!» Готово!
Вдруг толчок в спину заставил его покачнуться. Ромашка стоял перед ним:
- Ты что это, на работе или фокусник на ярмарке?
Женька обозлился и, размахнувшись, ударил Ромашку в грудь.
Они вцепились друг в друга, как петухи.
Стенька подскочила разнимать их.
- Бросьте сейчас же! Бросьте! - кричала она и стучала кулаками по спине то одного, то другого.
Козлик со страху убежал в дальний угол, забился в смородиновый куст и глядел оттуда. Ромашка опомнился первый и выпустил Женьку.
- Очень надо с дураками работать! - сказал Женька и, сверкая черными злыми глазами, с пылающим лицом, пошел на другой огород, где работали взрослые.
Груня с сокрушением смотрела на потоптанную грядку, на испорченный корешок рассады, на опустевший огород.
- Вот как ты мне помог, Ромашка! Вот как ты мне помог! - сказала она. - Знаешь что?.. Лучше уж ты сажай капусту, Ромашка… А мне больше не помогай. Уж я как-нибудь сама.
- Как хочешь, - пробурчал Ромашка и отошел на свою борозду.
Груня вызвала Козлика из куста. Уговорила и умаслила Федю.
В этот день работали наравне с большими дотемна и очень устали. Еле заступы до дому доволокли.
Но зато завтра! Завтра - отдых! Больше никаких дел ребятишкам нет, гуляй, пока сорняки в огород не нагрянут!
ДЯДЯ СЕРГЕЙ
Стоял горячий полдень. Усталый и загорелый, заглянул в сараюшку солдат.
- Входи! Кто там? - отозвалась больная бабушка со своего сундука.
Солдат вошел, спустил с плеча котомку. Улыбаясь, подошел к бабушке; крупные белые зубы блестели на смуглом лице.
- Здравствуй, мама!
- Сергей! Сынок! - ахнула бабушка и протянула к нему руки. - Вернулся!
И заплакала.
Бабушка заплакала от радости, а солдат подумал, что, значит, в доме несчастье. Оглянулся - никого нет в сараюшке. И спросил нерешительно:
- Где же… народ? Живы?
- Живы! Все живы! Только я вот все хвораю. Простыла в ямах-то этих… Ведь мы тут от немцев ямы копали, прятались. Да я встану сейчас, всех позову… Ах ты, батюшки, радость какая!