Ах, этот Федор Быстров! Валентина уже успела заметить: он умеет притвориться, разыграть этакого добросердечного простачка. Неужели и сейчас играет? Впрочем, нечего придираться, анализировать, что и каким тоном сказал Быстров. Надо поехать с ними за рябиной! Там и поговорить можно, пошутить… И вообще нужно чаще бывать вместе с ребятами.
— Я бы с удовольствием поехала, но у меня нет велосипеда, — ответила она.
— Валентина Петровна, о чем разговор! — воскликнул Федор Быстров. — Берите мой! А я пристроюсь пассажиром к Вершинину. Митя, возьмешь?
— Возьму, — ответил тот.
— Поеду! — согласилась Валентина. — Подождите немного. — И она отправилась домой переодеться.
Как только учительница ушла, Быстров, поблескивая темно-серыми плутоватыми глазами, взахлеб проговорил:
— Девчата, есть возможность убить медведя. Обгоняйте, и никаких гвоздей!
— Кого обгонять? Зачем обгонять? — недоуменно пожал плечами Дмитрий Вершинин. — Мы едем за рябиной…
— Ой, рябина, рябинушка, сердцу подскажи, — тоненько пропел Федор Быстров и хлопнул Вершинина по спине. — Подсказываю и разъясняю, Митенька: сегодня ты станешь свидетелем знаменитого женского велопробега. Старт — мост. Финиш — тоже мост. А трасса проходит по так называемой пересеченной местности до Пронькиного дуба, то бишь почти до Шафраново, и обратно. В пробеге принимают участие: Валентина Петровна, Аня, Люся и Вера.
— Это возмутительно! — разгоряченно оборвал Вершинин Федора. — Это переходит все границы! Иващенко и Пегову председатель Подрезов еле догоняет на «газике», а вы…
— Мы продолжаем начатое, — перебила Люся Иващенко.
— А ты, Митя, как и решило большинство, — соблюдай нейтралитет.
— Но это непорядочно — втравить человека в состязание с чемпионками! — не сдавался Вершинин.
— Митенька, если тебе хочется проявить гуманизм, беги на почту и звони в Шафраново женишку Валентины Петровны, — дурашливо советовал Федор Быстров. — Пусть женишок выезжает на мотоцикле и берет ее на буксир, а то, уверен, она отстанет, да и мой велосипед может развалиться по дороге…
— Валентина Петровна поедет на машине Дмитрия, — решительно заявила Аня Пегова. — Состязание должно быть честным!
— Честность — это совершенно необходимое условие, — поддакнул Федор и обратился к Вершинину: — Видишь, Митя, гуманизм уже проявлен.
— Товарищи, а может, не нужно состязаться, — осторожно вмешалась Вера Побежимова.
— Еще одна сомневающаяся в наших рядах, — с досадой проворчал Федор. — Верочка, ты кто? Староста. Тебя зачем избрали? Чтобы ты выполняла нашу волю. Само собой разумеется, на пробеге ты не блеснешь, но будешь морально поддерживать Валентину Петровну на трассе. Тебе даже разрешается бороться с ней за последние два места.
— Ой, представляю эту борьбу, — захохотала Люся Иващенко. — Дадим последний урок, и наша классная руководительница продекламирует: не в свои сани не садись…
— Ветерок у тебя в голове, Люся, — сердито пробубнил Дмитрий Вершинин.
— Не «ветерок», Митя, а Ветров, агроном колхозный, — уточнил Федор Быстров.
Люся Иващенко оборвала смех, покраснела и стала проверять, хорошо ли натянута цепь у велосипеда.
Валентина даже не догадывалась о нехитром ученическом заговоре. Она спешила к мосту, и на душе было весело от того, что ершистые десятиклассники сами пригласили ее.
— Можно ехать! — сказала она.
— Извините, Валентина Петровна, кое-что изменилось, — начал Федор Быстров. — Девчата состязание затеяли на велосипедах, наперегонки называется. Команда определилась. — Он тут же назвал имена троих девушек. — Вас приглашают принять участие.
Валентина изумленно оглядывала всех: зачем состязание и почему только трое девушек? Она встретилась глазами с Аней Пеговой — та была вызывающе непреклонна; перевела взгляд на Люсю Иващенко — стройную, хорошенькую в своем темно-синем спортивном костюме — эта смотрела насмешливо; глянула на Побежимову — круглое, полноватое лицо Веры выражало какую-то вынужденную покорность. Даже в глазах тихой и прилежной Жени Кучумовой поблескивала задоринка. В стороне стоял появившийся Яков Турков, и на его губах была заметна ехидная усмешечка. Чувствовалось, что все чем-то заинтригованы, ждут чего-то необычного. Один только Дмитрий Вершинин, навалившись грудью на перила, отвернулся и смотрел на реку.
— Разумеется, Валентина Петровна, за вами остается право отказаться, — продолжал Быстров. — Мы понимаем — не каждому дано быть спортивным бойцом…