Что же ты ответишь им, Валентина Петровна? Может быть, прямо, как думаешь? А может быть, как-то славировать, привести в оправдание завуча «Правила поведения школьника»?
«Ну, ну, лавируй, — прозвучал внутри насмешливый голос, учи их ловчить, лавировать… Но ведь надо дать оценку поступка старшего, более опытного человека, наделенного к тому же определенной властью», — спорил другой голос.
— Марфа Степановна была не права! — твердо ответила Валентина.
По классу пронесся вздох облегчения. Аня Пегова улыбнулась.
— Спасибо, Валентина Петровна.
— Что же вы сидите, идемте танцевать, — предложила учительница.
Десятиклассники высыпали в широкий коридор.
К Валентине подошел Саша Голованов.
— Разрешите, Валентина Петровна, пригласить вас на танец.
Сегодня Валентина танцевала с директором, с Назаровым, с Василием Васильевичем, с десятиклассниками, даже с Кузьмой Фокичем Раковым, а тут заколебалась.
«Отказаться, да, да, отказаться… Пусть танцует с Настенькой», — пронеслось в голове.
Саша Голованов выжидательно смотрел на нее своими чистыми голубыми глазами, которые как бы говорили: вы не можете отказать мне.
Они танцевали. Саша Голованов говорил что-то вполголоса, кажется, нахваливал нынешний школьный вечер. Валентина не слушала. Ей хотелось, чтобы побыстрее закончила свой бег пластинка с вальсом.
— Ты посмотри, посмотри, как расплясалась Майорова, а Саша Голованов крутится да крутится вокруг нее и уже не в первый раз, — говорила Марфе Степановне Подрезова.
Стоявшая рядом Каваргина вздохнула:
— А Настенька, бедняжка, одна тоскует…
Марфа Степановна подавленно молчала.
15
Сразу после Октябрьских праздников заненастилось. Поначалу ударили было морозы — вот-вот ляжет зима, но вдруг южный сырой ветер понагнал откуда-то отары темных туч, пошел водянистый снег, вслед за ним хлынул проливной дождь — косой, холодный. И снова развезло, захлюпала под ногами тягучая грязь.
Марфа Степановна возвращалась из школы домой. Мокрые, задубевшие полы плаща хлестали по икрам, упругий ветер вырывал из рук зонтик.
Настроение у Марфы Степановны под стать погоде — мрачное. За многие годы работы в школе она привыкла к тому, что с ней считались, ее даже побаивались. И вдруг какая-то девчонка Майорова осмелилась обсуждать ее, завуча, поведение. И с кем обсуждать? С учениками! Такого в Михайловской школе еще не было…
Воровато озираясь, Яков Турков сегодня рассказал Марфе Степановне, что десятиклассники хотели демонстративно уйти с праздничного вечера, что Валентина Петровна в присутствии всего класса прямо заявила: Марфа Степановна была не права, когда отправила Люсю Иващенко домой.
Вот тебе и учительница! Да в своем ли она уме?
— Ты молодец, Яков, — похвалила Туркова Марфа Степановна. — Если что, ты мне сообщай.
Она была возмущена поведением Майоровой, тут же хотела вызвать ее и отчитать как следует за подрыв авторитета завуча, но вмешалась догадливая Подрезова, тихо советуя:
— Тебе это делать не совсем удобно. Пусть Валерия Анатольевна займется Майоровой, председатель месткома тоже имеет власть.
Марфа Степановна вынужденно согласилась — так лучше, хотя ей самой хотелось бы расправиться с непочтительной учительницей. И подумалось: вот был бы у них другой директор, они раздули бы такое дельце вокруг этой Валентины Петровны, что пикнуть не посмела б… А с Зоричем кашу не сваришь, чего доброго опять станет защищать Майорову, уже было такое… Он, видите ли, печется о воспитании молодого специалиста. А если «молодой специалист» сует свой нос, куда не надо? Что делать с таким? По носу, чтобы не повадно было!
Ну что ж, пусть Каваргина займется Майоровой, она представитель общественности. Правда, Марфа Степановна не очень-то считалась с общественностью и часто подумывала, что все это милая детская игра, а в школе должен быть хозяин-единоначальник с твердой рукой, иначе не жди порядка.
Каваргина выслушала рассказ о неблаговидном поступке Майоровой, достала из портфеля блокнотик с привязанным к нему огрызком карандаша, что-то записала.
— А как относится к этому директор?
— Да что директор, — отмахнулась Подрезова. — Мы тебя избрали, доверили. Или ты считаешь, что Майорова права?