18
Как-то утром, собираясь в школу, Валентина услышала по радио (передавали обзор областных газет):
— …на учительской странице выступают преподаватели Михайловской школы товарищи Борисов, Лопатин и Майорова…
Лиля вскочила с постели.
— Валечка, ты слышишь?
— Да, слышу.
Диктор продолжал:
— В статье учителя поднимают жизненно важный вопрос о политехническом обучении школьников. Авторы, в частности, говорят о том, что председатель колхоза Подрезов несерьезно относится к трудовому воспитанию учащихся, ошибочно считает, будто воспитание молодого поколения — это исключительно учительское дело. — Далее диктор прочел небольшой кусок из статьи.
— Вот здорово! — восхищенно крикнула Лиля. — Ты — молодчина!
— Причем здесь я, — пожала плечами Валентина. — Статью писал Михаил Корнеевич, добавления и изменения вносил Василий Васильевич, а я только при сем присутствовала.
— Каша-то заварена тобой. И правильно! Подрезов решил, будто его дело только хлеб, молоко и мясо, пусть подумает и о другом!
На следующий день в учительской было шумно.
— Это очень хорошо, что наши учителя выступают в печати, — говорила председатель месткома Каваргина. — Мы это всячески приветствуем. Но прежде чем писать в газету, нужно было бы посоветоваться с дирекцией школы.
— Куда там! — сердито подхватила Марфа Степановна, косясь на Валентину. — Каждый сам себе голова… Между прочим, Подрезов всегда помогал школе, а теперь неизвестно — поможет ли.
— Ах, ах, пропала школа! — с шутливой трагичностью воскликнул Василий Васильевич. — А вдруг князь Подрезов обидится, а вдруг граф Подрезов рассерчает, а вдруг их превосходительству Подрезову не понравится статья в газете, что нам, бедненьким, делать, пропали мы, пропали…
— Василий Васильевич, люди говорят серьезно, а вы опять со своими шутками, — попыталась урезонить его Марфа Степановна.
— Статейки стали пописывать, — усмехнулась Подрезова. — Вы думаете, председателя задели? Нет, школу свою на позор выставили перед всей областью. Читайте, смотрите, вот у нас какие дела.
— Постойте, постойте, — вмешался историк Назаров, — какой же позор, если товарищи рассказали правду…
— Какую правду, о какой правде вы говорите! — вспыхнул Раков.
Звонок оборвал этот спор. Возбужденные учителя торопливо расходились по классам.
Оставшись наедине с Валентиной, тихая, не любившая шума Надежда Алексеевна опять с укоризной говорила:
— Валечка, милая ты моя девочка, зачем ты впуталась в это дело? Сообщила завучу о мастерской, и ладно. Мастерская — это их забота, а твое дело — уроки, тетради. Лопатин подписал статью, и хорошо, он секретарь партийной организации, ему положено. Борисов подписался, ему тоже можно, он крепко сидит. А ты? Крылышки у тебя еще слабенькие, толкнут — разобьешься…
— Да не могу я подражать трусливому Ужу в сыром ущелье! — запальчиво ответила Валентина.
Надежда Алексеевна покачала головой.
— Примеры у тебя, Валечка, все литературные, а жизни-то совсем ты не знаешь. Есть люди мстительные, они, поверь, ничего не прощают, ничего не забывают.
Только потом Валентина убедилась, что учительница математики кое в чем была права.
В Михайловку примчался заведующий районо Павел Степанович Карасев.
— Очень хорошо получается. Дожили! — сердито говорил он директору и обоим завучам, потрясая газетой. — Учти, Николай Сергеевич, виноват не Подрезов, а дирекция школы, вы, руководители! Кузьма Фокич, — обратился заведующий к Ракову, — куда же вы смотрите, куда идете?
Раков тревожно моргал серыми безбровыми глазами, мял в руках какую-то тетрадь, силился что-то ответить, но слова застряли где-то в горле да так, что он, казалось, не мог вытолкнуть их. Его острый кадычок старался сделать это, чуть-чуть подпрыгивая вверх и опускаясь вниз, но тоже безуспешно.
— Марфа Степановна, а вы? — продолжал спрашивать Карасев.
— Наладим, устраним, — отвечала та.
Марфа Степановна держала себя испытанным бойцом, зная, что начальство пошумит-пошумит и уедет, а ей оставаться в Михайловке. Лучше не возражать.
— Статьей заинтересуется райком, обязательно заинтересуется, — уверял Карасев.
Хотя Николаю Сергеевичу было неприятно выслушивать резкие нотации, но он понимал: заведующий прав. Конечно, можно было бы обойтись без этой сенсационной статьи в газете, если бы Валентина Петровна тогда пришла к нему, рассказала о мастерской.
«А разве ты сам не знал, не видел? — спросил себя Николай Сергеевич. — Она говорила твоим помощникам, но те не обратили внимания, Раков даже предупредил учительницу, чтобы она не лезла не в свое дело…»