Большая часть земли в Венгрии сегодня принадлежит кооперативам (семьдесят процентов) и госхозам (около двадцати пяти процентов). Остальное — приусадебные участки крестьян, рабочих, интеллигенции, земли единоличников. Изобилие продовольствия — результат умелого, эффективного хозяйствования на земле. Впечатляющи темпы развития производства. И понятен интерес во всем мире к венгерскому опыту.
* * *Не хлебом единым жив человек, однако все радости жизни идут во след хлебу. Венгерские продовольственные магазины я, признаюсь, рассматривал как музеи. А громадный Музей сельского хозяйства в Будапеште был как бы их продолжением. Поездив немало по миру, впервые я видел музей, в коем прослежено все — от истоков хозяйствования людей на земле до эволюции венгров-кочевников, ставших едва ли не лучшими в Европе полеводами, садоводами, животноводами, огородниками. Современная агрокультура тут рождалась не по счету «раз-два», у нее глубокие корни. Достаточно сказать, что первая в Европе Высшая сельскохозяйственная школа была открыта в 1797 году тут, в Венгрии. Трудолюбие венгра-земледельца, его страсть «копаться в земле» обращают на себя внимание каждого посетившего эту страну. Экспозицию музея в Будапеште венчает выставка рисунков деревенских детей: косят сено, стригут барашка, режут свинью, пасут гусей, собирают яблоки, доят корову, чинят на поле красный комбайн. Это не воспоминание о лете городских ребятишек, это жизнь, в которой сельские дети принимают участие с самых первых шагов. Она для них дорога и естественна. «Плавать учатся в детстве», — сказал мой спутник, имея в виду не ярко-синюю воду сельского пруда, изображенного на одном из рисунков, а океан жизни. Так в Венгрии было всегда. Однако в каждом доме тут знают хрестоматийный стих о том, как голодный мальчик просит у матери хлеба. «Хлебушек уже спит», — говорили сынишке вечером. «Хлебушек еще не проснулся…» — слышал он утром. Венгрия была страной богатых земельных магнатов и бедняков, едва сводивших концы с концами.
После освобождения от фашизма и провозглашения республики стал вопрос о социальной справедливости и создании высокотоварного сельского производства — несмотря на высокую агрокультуру, треть необходимого хлеба традиционно Венгрия покупала за рубежом. Опередив события, скажем: сегодня Венгрия половину своего урожая пшеницы продает за рубеж. И это только один показатель революции в сельском хозяйстве. Путь к успеху легким тут не был. Помнят в селах поражения и ошибки. Их поучительную сущность видно сегодня с холма успехов особенно явственно.
Коллективизация (кооперация) повсюду в странах Восточной Европы проходила не безболезненно. Не избежала шаблонов, прямолинейностей, грубого принуждения, перегибов и Венгрия. Крестьянин кооперативу вначале не очень верил. А те, кто его убеждал, и сами хорошо не представляли, чего хотели. В селе Эбэш, вспоминая то время, председатель кооператива мне рассказал:
— Пришли агитировать старика молодые ребята. «Ну что ты упрямишься, дед! Вон, видишь, у соседа пшеница. Так вот, в кооперативе она будет намного выше!» Старик вежливо кашлянул: «Господа, я не хочу вас обидеть, но у соседа не пшеница — камыш!» Эту байку уверенный в хозяйстве своем председатель кооператива рассказывал весело, как говорят о детской болезни, перенесенной здоровым и крепким теперь организмом. Между тем положение в то далекое теперь уже время было куда как нелегким.
Коллективизация 1949–1950 годов не решила, а лишь усложнила проблемы села. Середняки и зажиточные крестьяне не хотели расставаться с землей. Бедняки же, не имевшие земли ранее, толком хозяйствовать на ней не умели. Драматические события 1956 года усугубили дело. Молодые кооперативы в тот год либо ослабли до крайности, либо вовсе распались.
С большим уважением думаешь о людях, которые в тех тяжелых условиях нашли в себе мужество и решимость сказать: все-таки в кооперации единственно верный путь для: Венгрии! И все начать было надо сначала. Причем в условиях, когда соседи — Югославия, Польша — отступили, столкнувшись с трудностями коллективных хозяйств, когда тяжелым был груз недавних ошибок, когда молодежь покидала села и двигалась в города.