— Новорожденной партии на зубок, — канючил Юра, — пропадем без станка.
— А мне под суд?
— Горючего дам.
— Иди к черту!
Утром они стояли вдвоем у тракторной колонны. Начальник Паляваамской партии покрикивал:
— Осторожно, осторожно грузи — станок ведь!
— И кабель ты обещал, — подсказал Юра.
— Спасите, грабят! — вопил паляваамец и дивился: — А у тебя, Анисимов, мертвая хватка, бульдожья. Тащи кабель, грабь старых друзей!
На «аннушке», под которой перепончатыми лапами торчали лыжи, Юра улетел вперед, на будущую базу Полярного — подготовить встречу колонны.
Через десять дней истерзанные трактора появились из-за снежных сопок. Юра вышел им навстречу и ждал, широко расставив ноги в тяжелых унтах.
Трактора шли прямо на него. Вокруг была «мертвая долина», страшная от тишины, голая, мучительно белая. Не было никого и ничего. Но Юра уже знал, что их партия все сделает, и будет первой, и будет нормально жить.
Юре двадцать четыре года. Он, конечно, читал Джека Лондона и знает, что его героям нельзя подражать — можно быть такими, как они. Живи он где-нибудь в городе, он мог бы позволить себе еще ничего не уметь, ничего не решать, не отвечать ни за чью жизнь. Но здесь он был один. «Король тундры», — полушутя-полусерьезно говорили о нем. Он был начальником, бухгалтером, нормировщиком, экономистом. И решать мог только он.
Трактора медленно приближались. И все, что должно было произойти здесь, на известном уже всем геологам Заполярья пятачке — от первой палатки до контейнеров с золотом, зависело от парня, стоявшего посреди белой пустыни в расстегнутой куртке с широкой «молнией».
В июне хорошо пошли шурфовка, бурение, промывка. В июле приехали наконец нормировщик и бухгалтер. В августе Полярный первым в районе выполнил годовой план.
Талант организатора, наверное, прежде всего интуиция, быстрое и точное разгадывание людей. У молодого «короля тундры» было редкостное чутье. «Обязательно познакомьтесь с Меркуловым!» Мы видели Меркулова: маловыразительное, тяжелое лицо, промасленная восьмиклинка с блюдечко, раздавленные металлом руки. Механик как механик. В каждой партии, в каждом поселке есть такой. «У меня четыре трактора, — сказал Юра, — и все четыре на ходу. Вы шли по нашей тундре, и вам нечего объяснять».
Перед мастерскими Полярного, проверяя сцепление, с балетной легкостью вертелся трактор. Сутулый, долговязый дядька с тяжелыми руками покрикивал: «Хорош!» или «Шалит!».
— Вот это тракторист! — ахнули мы.
— Ездить умеет любой, — сказал, не оборачиваясь, дядька. — Вот заставить машину поехать, ежели ей приспичит встать, это уже не всякий.
Дядька обернулся и оказался Меркуловым.
— А, журналисты! Это Добролюбов крутится, всамделишный тракторист. Этот и починить из ничего умеет. Иной раз всю ночь чинит, а утром на Шмидт.
— Один?
— Одному нельзя. Колонной идут. К ним самолет прилетает или, скажем, вертолет — посмотреть. Если сбились, не по той дороге пошли, крылышками мах-мах — на нужную долину выводит. Ну, вроде курица цыплят приглашает: сюда, мол, сюда. Я ходил раз в одиночку — плохо…
— А говорите — нельзя.
— Да я без разрешения.
Это было на Пламенном, ртутном месторождении, где киноварь — красная руда. Меркулов работал там трактористом. Семья застряла в другой партии, на Ичувееме.
Настала зима, и Меркулов обратился к начальнику партии: так и так, надо семью привезти. Не пустил начальник. Еще раз-другой попросил, потом завел трактор и вышел в тундру.
Нелегко одиночке в тундре. Шутка ли, с самолета смотришь, и то ничего не понять, а так — куда ни взглянешь, все одинаково, как в океане. На тракторе легче, чем пешком, но один черт — тундра. Тракторист здесь рассчитывает только на себя и еще на милость тундры: чтоб не шалел мороз, не мешала небо с землей пурга, чтоб не попалось под «башмаки» коварных наледей.
Меркулов шел медленно, десять дней. Наконец показался Певек, он лежал темным комочком у заснеженной Чаунской губы, и только трубы электростанции далеко были видны, черные и дымливые. Еще шальной с дороги, Василий заглянул на четвертый километр. Там снаряжалась колонна на Пламенный. Василий все рассчитал: быстренько обернется на Ичувеем и обратно, захватит груз и двинется с колонной.
— Меркулов! — ахнул начальник колонны. — Откуда? Кто послал?
— Сам пришел, — он усмехнулся, смахивая иней с отросших усов.
— Как сам?
— Ну, само собой, на тракторе.
— Один?
— Один. Семью надо забрать.
Начальник колонны побагровел:
— Да ты знаешь, что за такие штучки? Проваливай с глаз!